Четвертый разворот

— Так… — Люпин побарабанил пальцами по колену и снова проговорил: — Так… Значит, вы и вправду убеждены, что вам удалось сделать невозможное? Что вы — гений? Скажите, Инга Павловна, вам самой не смешно? Неужели вы до сих пор не поняли, что Анну Круглову спасло чудо?

— Чудо? Это чудо спасло бы ее и в том случае, если бы никто ее не оперировал?

— Оно спасло бы ее и в том случае, если бы ее оперировал любой врач. Никакой выдающейся вашей заслуги тут нет. Железный организм — вот это и есть то чудо, которое не дало Анне Кругловой погибнуть. А вы возомнили… Нет, мне трудно говорить об этом серьезно… Да разве только одному мне?..

В комнату постучали, и сразу же на пороге появился главврач Кустов. Взглянув на Ингу и Люпина, он, видимо, сразу же понял, что здесь происходило. Однако как ни в чем не бывало сел рядом с Владленом Сергеевичем и взял со стола газету, с минуту подержал ее в руках и сказал:

— Инга Павловна, если вы не возражаете, я открою вам маленький секрет. Хотите?

— Пожалуйста, доктор, — улыбнулась Инга.

— Эту статью я читал еще тогда, когда она не была напечатана в газете.

— Как? — воскликнула Инга. — И вы не протестовали?

— Против чего? — спросил Кустов. — Против чего я должен был протестовать? К вашему сведению, я побывал, так сказать, на месте происшествия и сам имел возможность убедиться в правдивости слов корреспондента. Вы действительно, как и говорил доктор Люпин, брали на себя страшную ответственность. Не каждый из нас, Инга Павловна, решился бы на подобный шаг. Далеко не каждый, к сожалению, — вздохнул Степан Федорович. — Вы согласны со мной, доктор Люпин?

Люпин встал, прошелся по кабинету и, вплотную подойдя к главврачу, сказал, не скрывая иронии:

— Конечно, доктор Кустов! И я разделяю ваше чувство восторга. Там, в верхах, наверное, спрашивают: «В каком лечебном учреждении работает врач Веснина?» Верхам отвечают: «В лечебном учреждении доктора Кустова».

— Да, — без всякой рисовки ответил главврач. — Я убежден, что «в верхах», как вы, Владлен Сергеевич, изволите выражаться, интересуются, в каком лечебном учреждении работает врач Веснина. И мне очень лестно, когда «верхам» отвечают: она работает там жег где работает и доктор Кустов. Между прочим, в этом же лечебном учреждении работает и доктор Люпин… Ему, наверное, тоже должно быть приятно, что об этом учреждении говорят много хороших слов. Или нет?

Люпин небрежно пожал плечами:

— Я не страдаю излишним чувством честолюбия… Кстати, доктор Кустов, не сможете ли вы мне сказать, откуда вам стало известно, что я предупреждал Ингу Павловну об ответственности?

Инга молчала. Испытывая острое чувство стыда за малодушие Люпина, она хотела сейчас только одного: чтобы скорее закончился этот неприятный для нее разговор и ее оставили в покое.

Неожиданно Степан Федорович рассмеялся. Весело и, как показалось Инге, совершенно искренне.

— Вот уж не думал, — смеясь, говорил Кустов, — что вы можете быть столь наивным человеком, Владлен Сергеевич! Откуда мне стало известно о вашем разговоре с Ингой Павловной. О нем стало известно всему району через минуту после того, как вы положили телефонную трубку. Одна телефонистка сказала другой: «Ты слышала? Аннушке операцию делать нельзя. Никаких надежд!» Другая телефонистка позвонила своей подруге: «Что ж теперь будет? Областной доктор по телефону говорил докторице, чтоб она не рисковала. Все равно, мол, Аннушку не спасти…» И так далее. Нет-нет, Владлен Сергеевич, Инга Павловна тут ни при чем. И никакого преувеличения тут нет… Да вам-то чего, собственно, огорчаться? Предупредить доктора Веснину вы имели право. Полное право, Владлен Сергеевич! — Главврач поднялся с кушетки и, уже направляясь к двери, сказал: — Кстати, Владлен Сергеевич, завтра утром вам надо вылететь в отдаленный район. Видимо, надолго. Недельки на две-три. Вы не возражаете? Ну, вот и хорошо. До завтра.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

1

Анна смотрела на умирающего Винченцо с двойственным чувством: жалости к нему и глубоко скрытого равнодушия, которому удивлялась даже сама. Как-никак, она прожила с ним почти полтора десятка лет, и хотя эта жизнь была не ахти каким раем, все же Винченцо по-своему любил ее и старался защитить от бурь как мог.

Правда, Анна не всегда понимала Винченцо. Иногда ей казалось, что он в любую минуту готов продать ее за лиры, притом под предлогом ее же личного благополучия. Однако она уже давно усвоила простую истину, что в том мире, куда забросила ее судьба, вообще все продается и покупается. И если уж говорить честно, то Винченцо хоть не принуждал ее. Даже за это она должна была быть ему благодарной…