Четвертый разворот

Однако Алеша не ошибся. Однажды, примерно через неделю, в кабинет Инги с газетой в руках вбежала врач Юровская, держа в вытянутой руке газету, точно флаг. Бросившись к Инге, она обняла ее за плечи и одним духом выпалила:

— Инга Павловна, дорогая, я когда прочитала, подумала: «Господи, живем, работаем рядом, а как мало знаем друг друга». Вы же настоящий герой, милочка! Можно, я вас расцелую? Да вы, кажется, ничего не знаете… — Юровская смотрела на Ингу глазами, полными изумления. — Вы еще не читали? Значит, я первая принесла вам эту радостную весть? Милочка вы моя! — Подбежав к Инге, она чмокнула ее в щеку. — Возьмите, почитайте, только, ради бога, не затеряйте. Я буду хранить эту газету как реликвию… — и убежала, стуча каблучками.

Оставшись одна, Инга долго сидела без движения, глядя на густо подчеркнутые строчки статьи и боясь прочитать хотя бы слово. Но вот, наконец, переборов свой страх, она начала читать.

Заголовок статьи, набранный крупным шрифтом, гласил: «Подвиг врача». И дальше шло:

«Первое, что сразу же привлечет ваше внимание, стоит вам познакомиться с доктором Весниной, — это ее глаза. Удивительно проницательные, умные, решительные…»

— Боже мой! — прошептала Инга. — Боже мой, этот пират зарезал меня без ножа. Да его на галеры за это надо было бы сослать. Настоящий пират!

Выпив полстакана воды, она все же заставила себя продолжать. Расписывая, в каких необыкновенных трудностях проходила операция, корреспондент писал:

«Мне говорили, что один из опытнейших хирургов, фамилию которого нет надобности в этой статье называть, предупреждал И. П. Веснину: «Вы подвергаете себя страшному риску». Однако доктор Веснина прислушалась к голосу своего сердца, а не к чувству страха перед ответственностью. Да как же еще и могут поступать настоящие советские врачи, гуманностью которых восхищается весь мир!»

Инга в отчаянии бросила газету на стол, встала и подошла к окну. «Откуда пират узнал о том, что я говорила с Люпиным? — подумала она. — И что теперь скажет Люпин? Что подумают обо мне все наши врачи? Кто поверит, что я выпроводила корреспондента из кабинета, по существу, ничего ему не сказав?»

У нее было такое чувство, словно на нее выплеснули ушат ледяной воды. Она старалась успокоить себя, убедить, что ни в чем не виновата, но всякий раз, когда ее взгляд останавливался на развернутой газете, стыд и гнев захлестывали ее.

В полдень к ней зашел Люпин. Он холодно поздоровался и, присев на кушетку, сказал:

— Я пришел вас поздравить, доктор Веснина. Хотя я немножко постарше вас и начал делать операции еще в то время, когда вы только переступили порог мединститута, — такого колоссального успеха я не достигал. — Он кивнул на газету и иронически усмехнулся: — Слава, действительно, громкая, и мне ничего не остается делать, как склонить свою голову перед вашим подвигом.

Люпин картинно поклонился и опять усмехнулся — теперь уже зло и презрительно.

— Владлен Сергеевич, — мягко сказала Инга, — я понимаю ваше возмущение, но прошу вас поверить…

— Поверить? — бесцеремонно прервал ее Люпин. — Во что поверить, доктор Веснина? В вашу порядочность? Достаточно того, что вам удалось заставить поверить в нее этого борзописца. Представляю, сколько сил пришлось вам на это израсходовать! Видимо, в ход были пущены и такие вещи, как духовная красота, обаяние и прочие атрибуты, о которых так красочно поведал миру сей Цицерон…

Люпин явно издевался и распалялся все больше. Он должен проучить эту выскочку, бросившую тень на его честное имя.

— Вы только не думайте, Инга Павловна, — сказал Люпин, — что я категорически против такого метода делать карьеру. Каждый делает ее по-своему. Один, чтобы сделать шаг вперед, годами гнет хребет, другой едет в рай на чужой шее, третий скачет в гору на палочках корреспондентов. А почему нет? Две-три статейки — глядишь, и заговорили о тебе, заметили, продвинули. А честность, порядочность — на это можно и наплевать…

— Вы забываетесь, доктор Люпин, — тихо, слегка побледнев, проговорила Инга. И повторила: — Вы забываетесь. Никто не давал вам права меня оскорблять.

— А кто дал такое право вам? — крикнул Люпин. — Кто дал вам право позорить людей, которые сделали побольше вас? Вы молчите?

Инга устало закрыла глаза, потом снова открыла их и сказала:

— Почему вы кричите, Владлен Сергеевич? Если вы говорите о честности и порядочности, то в первую очередь честным и порядочным надо быть самому. Вы со мной не согласны?