Четверть века назад. Часть 1

— Зналъ? Мой-отъ теленокъ! кивнула она на стоявшаго о бокъ ея и все такъ-же глупо продолжавшаго улыбаться мужа;- вы изъ него съ супружницей-то вашей Анной Прохоровной веревки плели. Онъ вамъ не то на восемьсотъ, на восемь тысячъ подмахнулъ бы зря съ простоты своей!..

— Означенную въ семъ заемномъ письм сумму деньгами сполна получила, продолжалъ диктовать Чижевскій, въ то же время прислушиваясь и любуясь огненнымъ взглядомъ и бойкою рчью уздной красавицы.

— Сполна! злобно повторилъ себ подъ носъ Власьевъ.

— Такъ точно-съ, извольте получить! вскинулась Ирина, торопливо доставая изъ кармана платокъ и развязывая въ немъ узелокъ съ деньгами, — восемъ рублевъ… «Сполна!» примолвила она, выкладывая деньги на столъ… Ея подвижныя, прозрачныя ноздри расширились и дрожали отъ пронимавшаго ее смха… — А теперь все, ваше благородіе? спросила она Чижевскаго, принимая у него изъ рукъ заемныя письма мужа.

— Все! улыбнулся онъ ей.

— И домой, значитъ, теперича можно?

— Можете, красавица моя, съ Богомъ!

Она подняла на него свои блестящіе каріе глаза и вся зарумянилась:

— Спасибо на ласк вашей, миленькій баринъ, вкъ не забуду вашей съ его графскимъ сіятельствомъ милости… Ну, кланяйся, дурачокъ! И она воззрилась на мужа съ безмрно нжною и безконечно счастливою улыбкой:- слышалъ графскій приказъ чтобы не отпущать тебя отъ себя? И такъ ты у меня съ нонешня дня и будешь ходить на бичевочк, не выдержала молодая женщина и расхохоталась на радостяхъ звонкимъ, ребяческимъ смхомъ…

— А ты больно-то некуражься! нсколько обидчиво проговорилъ на это «брунетъ,» тряхнувъ своею какъ у барана волнистою головой.

— Ну, ну, пойдемъ… богатырь! Она подхватила его подъ руку… — Счастливо оставаться, ваше высокородіе!..

— Оченно уже вы смшливы стали, Арина Михайловна! презрительно поджавъ свои отвислыя губы отпустила ей вслдъ «madame Зарзъ.»

Ирина сверкнувъ глазами, обернулась на нее:

— Довольно отъ васъ наплакамшись, Анна Прохоровна, будетъ! Можетъ теперича и взаправду надъ вами смяться начнемъ!..

— Отстань! Чего вяжешься? прохриплъ, толкнувъ жену въ спину Власьевъ, — аль прежняго восхотла? Шлюха!..

Они изчезли.

XXXVIII

Тревожный сонъ поздно заснувшей наканун Лины прерванъ былъ рано утромъ какими-то странными, раздававшимися по сосдству ея спальни звуками. Она открыла глаза, насторожила ухо…. Изъ-за стны, отдлявшей ея покой отъ комнаты Надежды едоровны Травкиной, дйствительно слышались стоны….

Княжна быстро вскочила съ постели, окуталась въ свой утренній пенюаръ, и въ туфляхъ, въ спальномъ чепц, кинулась въ эту комнату, въ которую вела дверь изъ ея спальни.

Надежда едоровна, вся одтая, лежала у себя поперекъ постели, низко закинувъ голову къ самой стн, и рыдала, какъ умютъ рыдать только одн женщины, раздирающимъ, неудержимымъ… и невыносимымъ рыданіемъ…

Лина страшно перепугалась, но не потеряла присутствія духа, налила воды въ стаканъ, приподняла, не безъ нкотораго труда, ея завалившуюся голову и, придерживая ее одною рукой, успла другою влить нсколько капель сквозь ея судорожно сжатые зубы.

Бдная два пришла въ себя, узнала княжну и, первымъ движеніемъ, закрыла обими руками свое истрепанное, посинвшее отъ слезъ лицо…

— Вы!.. Лина!.. О, какой стыдъ! новымъ стономъ вырвалось у нея изъ груди.

— Надежда едоровна, милая, что съ вами? допрашивала ее княжна, сжимая ей руки и заботливо вглядываясь ей въ лицо…

— Нтъ, ради Бога!.. Не спрашивайте!.. Вы ангелъ!.. Я не достойна вашего участія… вашего присутствія здсь!.. порывисто, вздрагивая всмъ тломъ и покрывая поцлуями эти захватившія ея руки Лины, говорила двица Травкина. — Я… я своими безумными слезами разбудила васъ?… Ради Бога, простите!.. Простите напослдокъ! домолвила она черезъ силу.

— Что это значитъ? Что вы хотите сказать?… Maman?… не договорила, въ свою очередь, встревоженная княжна, искренно любившая бдную компаньйонку, и которой представилось что это отчаяніе ея и слезы были послдствіемъ какой-либо сцены съ ея матерью наканун вечеромъ, посл того какъ Лина ушла изъ гостиной…

— Нтъ! поняла, и закачала головой Надежда едоровна, — я княгин… всему вашему дому вчно благодарна останусь!.. Я сама… не могу… Я недостойная!.. Я погибшее… опозоренное существо!

Лина съ ужасомъ глядла на нее, — глядла какъ на помшанную…

Надежда едоровна скользнула съ постели и неожиданно очутилась у ея ногъ:

— Вы, чистая, святая, вы не поймете!.. воскликнула она, обнимая ея колни и прижимаясь къ нимъ своимъ истерзаннымъ лицомъ; — я не достойна дышать съ вами однимъ воздухомъ… мн мста нтъ боле здсь… я уйду… уйду!..

— Вы больны, милая, у васъ горячка начинается, я пошлю сейчасъ за докторомъ! молвила княжна, пробуя поднять ее съ пола.

— Нтъ, умоляю васъ, никакой докторъ мн помочь не можетъ!.. Она сама вскочила на ноги, но отъ слабости чуть не упала опять… Княжна довела ее къ креслу у окна; она опустилась въ него, безсильная и безмолвная, уронила голову на грудь, и долго оставалась такъ, безъ словъ, безъ движенія…