Четверть века назад. Часть 1

— Не хотите ли вы къ намъ придворнымъ «безъ рчей» въ королевскую свиту; — у насъ тутъ лишніе костюмы есть? предложилъ Свищевъ Карнаухову.

— Въ самомъ дл? Толя такъ и вскинулся.

— Впору имъ будетъ одинъ, точно! сказалъ портной, присланный съ костюмами отъ Петра Степанова, мряя его глазомъ.

Студентскій сюртукъ и галстукъ Толи уже летли на полъ…

— Николай Игнатьичъ, заговорилъ изъ-за своихъ ширмъ Акулинъ, — не знаете, старичокъ нашъ, Василій Григорьичъ здсь? Я нарочно просилъ княгиню дозволить ему пріхать. Потому для него прослушать Гамлета, — пенсіи ненужно!

— Здсь, здсь, отвтилъ Свищовъ, — сидитъ, старый трубадуръ, одинъ-одинехонекъ въ пустомъ театр, сіяетъ своей лысиной въ ожиданіи когда люстру зажгутъ.

— Это Юшковъ, Василій Григорьичъ, смотритель училища? спросилъ капитанъ Ранцевъ, — первый нумеръ старина, скажу вамъ-съ!

— Идеалистъ! засмялся Елпидифоръ;- Жуковскаго Эолову арфу читаетъ, обливается! «Владыка Морвены»… Очень это для него чувствительно…

Актеры спшили одваться. Словно полотно подъ быстрою рукой живописца, сроватый фонъ уборной убирался съ каждою минутой все богаче и пестре яркими цвтами атласныхъ колетовъ и бархатныхъ мантій, бликами золота по шитью, кистямъ, эфесамъ шпагъ, мельканіемъ вющихъ перьевъ на высокихъ беретахъ. Самыя лица, наружности какъ бы красивли и облагораживались подъ необычнымъ покроемъ иныхъ, боле живописныхъ временъ. Одинъ злополучный Розенкранцъ-Вальковскій, размалеванный по его указанію «придворнымъ красавцемъ» и вмст съ тмъ «злодемъ», выходилъ, по выраженію Ашанина, «не то полишинель, не то лубочный чортъ». Самъ Ашанинъ, въ бломъ пополамъ съ пунцовымъ атласномъ колет и такихъ же haut de chausses, въ пунцовой бархатной мантіи и берет подъ панашемъ изъ блыхъ марабу, былъ невыразимо красивъ.

— Послушайте, голубчикъ, говорилъ ему торопливо Духонинъ, помшанный на «сценической правд», — что вы въ этомъ убор заполоните на смерть сердца всхъ нашихъ зрительницъ — о томъ спора нтъ; но подумайте, годится ли такое великолпіе «бдному, незнатному другу Гамлета?» — Вдь это прямо въ текст сказано.

— А вы объясните имъ, зрительницамъ: принцъ Гамлетъ въ траур по отц; такъ онъ-молъ съ плеча своего старое платье все отдалъ донашивать другу своему Гораціо, отвчалъ со смхомъ красавецъ, откровенно любуясь на себя въ зеркало.

— Ваня, крикнулъ онъ съ мста Вальковскому, — вспомни, сдлай милость, въ сцен твоей и Гильденштерна съ Гамлетомъ опять въ дурацкомъ азарт твоемъ не наступать на Сережу такъ что ему хоть въ кулису отъ тебя уходить приходится!

— А ты бы, отгрызся Вальковскій, — лучше за Свищовымъ глядлъ, когда онъ въ вашей сцен съ Тнью говоритъ Гамлету:

Я бдствія отечества предвижу, принцъ,

и въ порыв чувства хлопъ наотмашъ принца по животу!

— А чти жь это «бдствіямъ отечества» мшаетъ? нагло захихикалъ тутъ же Свищовъ.

— А то что я буду покорнйше просить васъ умрять необузданность вашихъ движеній, когда вы на сцен со мной! неожиданно для него выговорилъ ему Гундуровъ, выступая изъ-за ширмъ за которыми одвался.

— Что же это такое, наставленіе? попробовалъ было захрабриться онъ.

— Принимайте какъ хотите! отрзалъ въ отвтъ Сергй, блеснувъ глазами и безсознательно длая шагъ впередъ.

Изо всхъ концовъ уборной испуганно обернулись на него взгляды товарищей: они такъ мало ожидали отъ него этого рзкаго, вызывающаго тона…

Онъ былъ уже одтъ въ своемъ траурномъ костюм Гамлета, съ неподвязаннымъ, по традиціи, спускавшимся съ одной ноги чулкомъ и длинными концами подвязки на другой, въ вырзномъ, низко лежавшемъ подъ свободно двигавшеюся высокою блою шеей шитомъ воротничк, и съ чернымъ по колна плащемъ, небрежно падавшемъ съ лваго плеча. Опущенные свтлые усы и легкая бородка клиномъ, удлинняя лицо, придавали ему какую-то сурово-болзненную вдумчивость; темный, слегка проведенный тушью, очеркъ по бровямъ и подъ нижними вками усугублялъ блескъ и игру зрачковъ: срые глаза Гундурова казались совсмъ черными… Весь обликъ его въ этомъ вид выражалъ какое-то скорбное величіе, смсь прирожденной, законной горделивости и удрученія безконечною, неисходною тоской…

Съ перваго взгляда на него подъ этимъ обликомъ всмъ будто сказалось что онъ иметъ право на эту поразившую ихъ, надменную и раздраженную рчь…

Свищовъ не нашелъ слова отвтить, да и не усплъ бы… Вальковскій сорвался съ кресла, на которое уже одтаго посадилъ его опять подъ щетку Василій Тимоеевъ, и съ недофабренною бровью кинулся къ пріятелю:

— Сережа, гляди же, если ты теперь съ этою божественною рожей да не сыграешь мн такъ чтобы всхъ Гарриковъ за поясъ заткнуть, я тебя задушу!..

— А цпь же ваша гд, Гундуровъ? подбжалъ къ нему съ другой стороны съ этимъ вопросомъ Духонинъ.

— Цпь? У меня никакой цпи нтъ, отвтилъ онъ, недоумвая.

— Помилуйте, да вдь это классическая необходимость для Гамлета, — цпь съ портретомъ на ней отца въ медальйон, какъ же это вы забыли? Надо бжать сейчасъ достать гд-нибудь!..

— Не это ли вотъ самое что требуется? спросилъ убиравшій за ширмами едосй, — сейчасъ генеральша прислала, и съ записочкой.