Черта

Второй тенденцией была максимальная поддержка властей – при старании следовать общей традиции жизни в диаспоре. Такое поведение было мотивировано, что вполне естественно, стремлением к самосохранению. Однако отражало оно не столько желание лично избежать репрессий, грозивших любому революционеру, сколько понимание того, что участие в борьбе приведет к ужесточению политики государства в целом и что репрессии могут быть обращены против всего еврейского народа.

Значительная часть евреев России во взаимоотношениях с властями руководствовалась не политическими, а религиозными соображениями. В эпоху стремительного развития экономики, бурных политических процессов, характерных для России и мира со второй половины XIX века, евреи видели для себя смысл в том, чтобы соблюдать еврейские законы и обычаи в их патриархальной форме. Религиозная традиция, предписывая евреям всецело посвящать себя соблюдению заповедей и сохранению национальной аутентичности, предполагала, что любая политическая деятельность отрывает, отвлекает евреев от главного жизненного предназначения – изучения священных книг и выполнения их предписаний. И в этом была еще одна причина крайне негативного отношения традиционного еврейства к вовлечению своих соплеменников в политическую деятельность, а тем более в политическую борьбу. Законопослушность, лояльность существующей власти рассматривались как условие выполнения главных задач еврейского образа жизни.

Яркой иллюстрацией взглядов на взаимоотношения с государством стала реакция представителей еврейского мира, его разных религиозных направлений на попытки революционеров расправиться с царем Александром II. Примером можно считать «Псалом благодарности Богу на чудесное спасение драгоценной жизни ныне благополучно царствующего государя Александра», написанный Авраамом Готлобером[77]. Отметим, что автор столь необычного для еврейской культуры текста сам прошел путь от симпатии к хасидизму (пусть и по семейным соображениям) к участию в борьбе с ортодоксальным иудаизмом в качестве сторонника Гаскалы. В момент покушения Дмитрия Каракозова на царя в 1866 году Авраам преподавал Талмуд в житомирском училище. Поддерживавший политику даже жесткого по отношению к евреям царя Николая I за его реформы в области еврейского образования и тем более приветствовавший либеральный курс Александра II, Готлобер был, безусловно, искренним, когда создавал этот текст, поэтому не стоит винить его за излишнюю патетику.

Конечно, не только синагога (в широком смысле) проявила солидарность с царской властью в 1866 году, в минуту опасности для всего российского самодержавия. Молебны служили и в храмах других конфессий. Историк Погодин восклицал: «Москва с ужасом услышала о злодейском покушении… Мы трепещем еще всем сердцем… Бог спас Государя и будет спасать его всегда, ни один волос с головы его не погибнет: миллионы за него молятся и миллионы готовы охранять его грудью, жертвовать за него своею жизнью…» Среди миллионов, молившихся тогда о здравии императора, были и религиозные евреи. Пусть до написания псалма могли возвыситься (а по мнению других – унизиться) немногие, но само появление этого произведения вполне отражало тот факт, что большинство еврейского населения империи были верноподданными.

В более поздние времена столь явных примеров прямой, открытой солидарности евреев с царской властью мы уже не найдем. Напротив, все большее их число начнет примыкать к революционным организациям. Так возникнет третий тип, проявится третья тенденция политического поведения российского еврейства.

Поначалу представители этого нового течения не играли не только определяющей, но и вообще сколь-нибудь заметной роли в деятельности российских революционных организаций. Случаи их участия были единичными.

Одним из первых таких случаев считают участие нескольких юношей-евреев в возникшем в 1856 году тайном обществе студентов Харьковского университета – предвестнике будущего народнического движения. Одну из ведущих ролей в обществе играл Вениамин Португалов – молодой человек, которого вполне можно рассматривать как характерного представителя первого поколения «еврейских революционеров». Будучи родом из состоятельной купеческой семьи, он, как и многие молодые люди еврейского происхождения, вступавшие в то время на путь политической борьбы, сделал это не от экономической безысходности.

Примкнув к движению народников, Португалов прожил свою жизнь в соответствии с их идеями. Пройдя через арест и ссылку, он стал земским врачом, просветителем крестьян. По еврейскому вопросу его взгляды вполне соответствовали представлениям народников: Вениамин не только яростно критиковал соплеменников за соблюдение национальных религиозных традиций, поддерживая борьбу за их искоренение, но даже «с пониманием» отнесся к первым кровавым погромам в России после смерти Александра II, видя в них «справедливый ответ народных масс на притеснения со стороны эксплуататоров».

Таким вот, мягко говоря, неоднозначным было вступление еврейской молодежи на путь борьбы с царизмом.