Черта

Развитие взаимоотношений евреев и власти – тема, которая оставалась одной из наиболее заметных и важных на протяжении всей эпохи существования Черты. При желании можно даже попытаться определить периоды, когда эти взаимоотношения были относительно мирными или, наоборот, враждебными, но и внутри самих периодов мы обязательно обнаружим разнонаправленные тенденции.

В отношениях евреев с властью была определенная диалектика, взаимное влияние, когда нежелание государства пойти на упразднение антиеврейских законов подталкивало молодежь к участию в революционных организациях. Однако это взаимное влияние не было линейным. Можно вспомнить периоды, когда власть проявляла почти благожелательное отношение к еврейскому народу и смягчала ограничения, – как это случилось во времена реформ Александра II, – но еврейская молодежь, тем не менее, присоединялась к революционному движению. А это значит, что существовали не только «ответные», но и другие, более фундаментальные факторы, способствовавшие политизации еврейства, внутренние социальные процессы, втягивавшие его в общественное движение через светское образование, преодоление замкнутости и патриархальности.

Парадоксально, но факт: особенностью участия евреев в российском революционном движении было как раз почти полное отсутствие национальных особенностей. Конечно, национально окрашенное течение тоже существовало среди протестно настроенной части еврейского сообщества. Но оно в наименьшей степени отражало характер российского революционного движения, которое по сути своей было скорее интернациональным. Более того, даже частично использовав еврейских революционеров в качестве организующей силы на учредительном I съезде РСДРП, российские революционеры вскоре вступили в идеологическую и организационную борьбу именно с национально окрашенным еврейским освободительным движением. Никакого «антиеврейского» подтекста в этом, однако, не было. Просто социалисты, применявшие марксизм к российским реалиям и, конечно же, признававшие существование в империи национального гнета, устранять его предлагали в рамках общей политической борьбы с царизмом, путем совершения социальной революции.

Но вернемся к тому, как развивались взаимоотношения евреев и власти в эпоху Черты.

Позиция власти по еврейскому вопросу отражена в очерке, посвященном изменению законодательства о евреях с конца XVIII до начала ХХ века. Поэтому здесь мы отметим лишь тенденции, существовавшие в период каждого из царствований.

Екатерину II, с которой и началась история Черты, порой незаслуженно обвиняют в проведении антиеврейской политики именно на том основании, что она-де ввела территориальные ограничения прав евреев империи. Однако, как мы уже могли видеть в предыдущих главах, для императрицы, правившей феодальным, по сути, государством, прикрепление подданных к определенному месту проживания было естественным. Находясь фактически во власти самой Екатерины, а не местных помещиков, евреи Западного края вряд ли были в худшем положении, чем крестьяне русских деревень, задавленные оброком и барщиной. Добавим к этому упомянутую выше политику поселения евреев на землях южной окраины империи, которую с успехом претворял фаворит императрицы Потемкин.

Сложнее определить ту роль, которую играло в этом вопросе увлечение Екатерины идеями французского Просвещения. Известно, что она находилась в переписке с Вольтером и Д’Аламбером[76], читала книги других титанов той эпохи. Логично предположить, что императрицу могли заинтересовать и призывы просветителей дать евреям равные права, позднее воплощенные в жизнь Французской революцией. Однако влияние это могло быть противоречивым, как и сама эпоха. Например, Вольтеру принадлежат совершенно злобные нападки на евреев, коих он считал человеконенавистническим племенем: «…вы обнаружите [говоря о евреях] только невежественный и варварский народ, который издавна сочетает самую отвратительную жадность с самыми презренными суевериями и с самой неодолимой ненавистью ко всем народам, которые их терпят и при этом их же обогащают… Тем не менее не следует их сжигать». Нетрудно заметить, что, например, от нацистского отношения к еврейскому вопросу это высказывание отличается одним лишь последним пунктом.

Таким образом, если взглянуть на политику Екатерины II в отношении евреев с учетом характера эпохи, можно утверждать, что в рамках того времени и тех обстоятельств ей был присущ относительный либерализм. Ярким проявлением чего, кстати, было и устранение названия «жид» из официальных документов екатерининского правления.

Еще более мягкой по отношению к евреям империи была политика следующего царя, Павла I. На его счету – многочисленные отказы в выселении евреев из конкретных мест Западного края, благосклонное отношение к их участию в экономическом развитии страны, нежелание принимать во внимание антисемитские выводы Державина, изучавшего обстоятельства «сенненского дела» о «кровавом навете»…