Черный список

— Я бы переделал его для тебя, — сказал он.

— Ты в Нью Мехико — далековато, чтобы сдавать пушку в ремонт, — ответила я.

— Я думал, ты сказала — переделывают, а не ремонтируют.

— Ага.

— Ты следуешь правилам, я так понял? — спросил он, и голос его стал очень тихим.

— Ага, — ответила я таким же тихим голосом. Пока мы говорили, в тоже время старались прислушиваться. Ты всегда так делаешь, даже если оборотни, которые сейчас оказались на стороне противника, могут подкрасться совершенно бесшумно. Ты все равно стараешься их услышать, притом, что твои глаза болят от того, что ты отчаянно пытаешься их увидеть. Я пыталась расслабить взгляд и просто выискивать движения — все то, что не похоже на деревья. Нужно было найти тень, которая в лесу была совсем не к месту.

— Я ничего не вижу, — наконец сказал Эдуард.

— Я тоже.

— Они это сделали, чтобы просто преградить нам путь к другим маршалам, или это ловушка конкретно для нас? — спросил он.

— Я не знаю.

— Три варианта, — сказал он.

Я продолжала просматривать деревья. Тени уже были широкими. До полной темноты оставалось около полутора часов. — Мы выбираемся отсюда и присоединяемся к охоте, или остаемся здесь, либо разворачиваемся и уезжаем, — продекламировала я.

— Ага, — сказал он, и мне опять-таки не надо было оборачиваться, чтобы удостовериться, что он так же тщательно сканировал свою сторону леса, как я — свою.

— Мы не можем, просто отсиживаться на месте, — сказала я.

— Не можем, — согласился он.

— Они или атакуют нас, как только мы выйдем из машины посмотреть, что случилось с грузовиком или подождут, пока не зайдем в лес, чтобы присоединиться к другим маршалам.

— Я бы так и сделал, — сказал он.

— Дерьмо, — выругалась я.

— Бывают моменты, когда я ненавижу наши значки, — сказал он.

— Потому что нам нельзя просто развернуться и уехать, — сказала я.

— Что-то вроде того, — согласился он.

Мне пришла идея: — Что, если мы развернемся, как будто бы мы уезжаем?

— Ты к тому, если они подумают, что мы сбегаем, это вынудим их показаться.

— Ага, — подтвердила я.

— Хорошая идея, — я почувствовала, как он повернулся на сиденье и сказал, — Вообще то, я бы предпочел, чтобы ты вела, а я стрелял.

— Да я же спущу машину под откос, и не один раз, Эдуард. Я могу стрелять, а ты лучше водишь. Вопрос лишь в том, собираемся ли мы на самом деле уезжать, или все дело в стрельбе?

— Ты признаешь, что я лучше тебя стреляю?

— На расстоянии, из винтовки — да.

— Пристегнись, сейчас дело не в расстоянии и нам может понадобиться вести машину.

Я сделала, как он велел, и пыталась теперь держать во внимании всю местность. Что было невозможно, в принципе, но Эдуард был за рулем, так что мне придется стараться изо всех сил. Я даже приподнялась на одном колене, пытаясь удержать равновесие, пока просматривала дорогу и деревья на противоположной стороне.

— Позади нас, Анита — убедись, что они не отрезают нам путь.

Я сделала, как он сказал, но спросила, — Мы же не на самом деле уезжаем, правда?

— Мы должны сделать так, чтобы они в это поверили, — ответил он.

С этим я не могла поспорить, но не могла оставить наших коллег-полицейских в их собственном лесу, полном теней. Я пыталась изо всех сил держать все во внимании, пока он вез нас назад на скорости, с которой я даже не смогла бы справиться, особенно на заднем ходу. Чтобы стабилизировать себя и МР5, я положила руку на подлокотник, потому что будет пиздец, если я упаду и случайно застрелю Эдуарда. Раньше мне никогда не приходилось целиться и одновременно наблюдать за такой обширной территорией, пока средство передвижения, в котором я находилась, неслось задом наперед по узкой дороге. Сердце колотилось где-то в горле, и тоненький голосок кричал в голове «Это уже слишком!» Я не могла смотреть на все сразу. Отбросив прочь все сомнения, я продолжила следить за всем, и мне пришлось просто надеяться, что если появится плохой парень, я смогу его застрелить.

Я заметила движение справа, но чтобы прицелиться, мне пришлось бы спуститься с сиденья. Ремень безопасности охватывал мои ноги и был совершенно бесполезен. Я молилась, чтобы Эдуард не ударил по тормозам, и обхватила рукой подголовник, дабы удержаться на месте. Чтобы я там ни увидела, оно уже исчезло. Не было ничего, кроме деревьев, дороги, и упавшего дерева посреди нее… Чтобы осознать то, что я увидела, мне понадобилась секунда, после чего — я заорала: — Дерево на дороге!

Эдуард вдарил по тормозам. Я отчаянно вцепилась в сиденье, беспокоясь уже не о стрельбе, а о том, чтобы не вылететь через лобовое стекло. Автомобиль при торможении занесло, и на секунду мы задержали дыхание, слыша, как в ушах шумит кровь, и из-за выброса адреналина, казалось, что в теле ее слишком много.

— Пять минут назад этого не было, — сказал Эдуард.

— Я знаю, — ответила я. Я опять озиралась по сторонам, пытаясь найти цель для стрельбы, — Мы окружены, что теперь? — спросила я, прижав МР5 вплотную к щеке.

— Это ловушка, — сказал Эдуард, — Безопаснее всего оставаться в машине, как мы и сделаем. Вынудим их выйти на открытую местность.