Чернилами добра и зла

Не ходи, пилигрим,
Ни в какой-нибудь Рим,
Ни в Иерусалим.
Много мест для души на земле,
Где отвесить поклон
И ударить челом
Будет правильней с верой в челе.

А падение ниц
В середине столиц
В окружении лиц —
Театрально и пошло зело.
Там ли веры очаг,
Что проснулась в очах
На полях, где потело чело?

У криничной воды
Молодым и седым,
У огня для еды
Родился́ как причина причин
Благодетельный Бог,
Чей невзрачен чертог
С освещеньем коптящих лучин.

Пилигрим!
Не ходи
В монастырь, где кадил
Чад застыл посреди,
И игумен безумен, блажен,
А ходи бить челом
В избы с красным углом,
Их почти не осталось уже.

Немало стёрто прошлых дней

Немало стёрто прошлых дней,
И будто чёрная доска
Блестит от влажной тряпки;
Обрывки чисел, слов на ней
Ещё укрылись в уголках
Играя в прятки.

Былым осыпавшийся мел
Всё бел, но смысл неразличим;
И был ли он строкою
Из классика, который смел
Сказать о следствиях причин,
Обеспокоив.

Быть может, «два плюс два равно…» —
Задачей, что ломала лбы,
Оставил математик.
Но сумму, позабыв давно,
Не выделяю «может быть»,
Недограмматик.

Урок ли на́ дом на доску
Историком, скорей всего,
Оставлен был?
Но к сроку
Не вызубрив по дневнику,
Пророчу правде торжество
Недопророком.

Немость

В щели диапазона слуха
Безмолвны Дева, Близнецы,
Отец и Сын Святого Духа,
Невозмутимые Весы.

И будто в унфра-, ультра- канув,
Слова уснули на печах —
Библейские стихи и камни,
Что знают правду, но молчат.

Струна желудка жмётся к грифу,
Нема без смысла, без смычка,
Который волосами гривы
Перечеркнёт наверняка

Молчание без колебаний,
Проснётся правдолюб Сократ,
Поймает скользким мылом в бане
Аккорд, что взмаха ждёт пера.

Непрощение моё

«Я убит подо Ржевом

Тот – ещё под Москвой…

Где-то, воины, где вы,

Кто остался живой?!»

(А. Твардовский)

Давно подписан для оплаты
Форсунок с иглами огня
Чек, гарантирующий пламя
Для замолчавшего меня.

А ветру в завещанье строчкой —
Развеять тёплую золу,
Чтобы с водой нырнула в почву —
В полуподвальчик на углу,

Где червь пил дождь под роты-шпроты —
Могилы братской оргпродукт,
А я, в траву войдя азотом,
Над крышей земляной взойду.

Своим устройством орбиталей
Закон исполню общака
Для солнца, журавлиной стаи
И упражнений турника.

Пока «На выход!» и «с вещами!»
Ещё не крикнул вертухай,
Во мне рождаться не прощанью,
А непрощению в стихах.

Нo солнцe белого налива