Чернилами добра и зла

К полночи помялся, словно смокинг,
Вечер.
Есть кураж, но вид ненов.
Он, как ночь, формален лоском в окнах,
Черен и торжественен сукном.

Полночь в непривычной платье-дате
На «12 раз» приглашена
Бравым феерическим солдатом.
Год.
Мгновение.
Глоток вина.

Лунная слепая белоглазость.
Скомкана к отбелке, к утюгу
Скатерть в красных пятнах от «Шираза» —
Память о пьянившем на бегу.

Зависли в воздухе молчком

Зависли в воздухе молчком
Слова-местоимения,
Петля – вопросом и силком,
И недоразумением.

К ночам не тяготеют дни —
В природе беззаконие.
Торчат сосульки вверх, они —
Оглохшая симфония.

Экран заполнил белый шум
Не одами, не к радости.
Застывшим выпадом ушу
Рука пронзить старается.

Беззвучен колокол-звонок,
От сокола до терема
Парсек обиды заводной
Да чёрная материя.

Но притяжение любви
Возобладает всё-таки,
А ей пространство искривить —
Что пульс пустить чечёткою.

Загробное

С обивкой траурной и строгой
В подтёках от свечи над ней,
Слегка помедлив над порогом,
Он плыл, качаясь на волне.

И плечи скальпелем кроила
Вживляющая крылья мысль
Шальным хирургом, не навылет —
И смертны, и… бессмертны мы,

И так малы, что мы огромны
Извечным тленом на земле,
Загробны, следуя за гробом,
Как те, кому над нами тлеть.

Шаги, стихи и горсти глины,
Замесы ходу слов и лет.
Мы – слёзы, капли стеарина
И чёрной крови на белье.

Пути не знать последних метров —
Не повернуть и не прервать.
Слова Гомера о Деметре
Живут в сегодняшних словах.

Закат

Хмельной закат в проекции настенной —
Мистерия об истине в вине,
Где образы ветвей играют тени,
Стежки на гобеленном полотне

Трезубцами кирилличных шипящих.
Там подвенечный шелест о любви,
И шёпот вдовий, чёрный и скорбящий,
И белый пенный – от шампaнских вин.

Мелькают пальцы в сурдопереводе
Одновременных реплик за окном
Из текста, сочинённого природой
Устам глухононемых говорунов.

Блаженны говорящие друг другу,
Блаженны все, способные на слог —
Пусть путан, многозначен, словно руки,
Кричащие о чём-то за стеклом.

Утихнет ветер, солнце вполнакала
Нырнёт в бокал, чтоб, выпитым до дна,
За горизонтом этого бокала
Пьянить истолкованиями нас.

Заповедник