Чему быть, того не миновать

— И чем же этой холеной душке моя сестра насолила, на подол ее платья наступила? — вклинилась, не дослушав девушка, она сжала кулаки и подалась всем телом вперед, едва сдерживая слезы и ничуть не стесняясь Готфрида.

— Скорее на подол ее гордости.

— Проклятый город! Проклятая цивилизация! Зачем ты только привез ее сюда!? Если бы вы жили в нашем доме, ничего бы этого не произошло!

— Прости, Элара, но ты не права. Насколько я знаю, Элисса постоянно посещала Линденбург и была довольно-таки известным мастером своего дела. Жизнь в вашем доме не защитила бы ее от козней Семилии. — выступил на защиту друга Готфрид.

— Посмотрим, защитят ли Семилию городские стены от моей стрелы! — выпалила Элара и выскочила из комнаты.

— Элара! — окликнул ее Леон, однако девушка не отозвалась.

— Нужно остановить ее, пока она не наделала глупостей, — заметил Готфрид и Леон кивнул ему в ответ.

— Все это время я не знала, что подарить вам на свадьбу! Теперь знаю — скальп Семилии! — выкрикнула Элара, бегло поднимаясь по лестнице и направляясь в свою комнату.

Готфрид поежился, услышав столь дикое эхо прошлого. Известно, что древние альвы, еще во время имперской эпохи, скальпировали убитых ими мортов.

— Элара, пожалуйста, подожди! — в след девушке выкрикнул Леон, забегая на лестницу.

Оказавшись в своей комнате, девушка подхватила свою кожаную куртку, выкрашенную в зеленый цвет, открыла окно и выскочила. Войдя следом, Леон застал лишь пустую комнату и распахнутое окно. Пройдя по карнизу, Элара спрыгнула на навес конюшни под окнами, а уже оттуда выбралась на улицу.

— Готфрид, Элара сбежала через окно, лови ее на улице! — крикнул Леон, выходя в коридор.

— Понял! — отозвался черный рыцарь.

Однако Готфрид оказался бессилен, когда рядом с ним вихрем пронесся единорог. Рыцарь уже было кинулся к Гермесу, как его окликнул Леон:

— Не догонишь! Я за ней. — Леон оседлал Альбу и пустился следом за девушкой.

Что бы Элара ни решила, сейчас она явно намеревалась покинуть город, а ехать ей некуда, кроме как домой. Казалось бы, пусть едет, остынет, придет в себя, но нет, Леон решил, что как раз-таки сейчас оставлять ее одну нельзя. Он до конца не понимал, всерьез ли говорила Элара или выкрикнула угрозу от гнева. За месяц Леон успел узнать Элиссу, но не Элару. Учитывая ее решительный и местами непредсказуемый, дикий нрав, она вполне могла говорить правду. Леон несся по горячим следам, по еще не осевшим клубам пыли, однако догнать Луну конечно же не мог. Альба и Луна имели схожий запас выносливости и сил. Тут решало то, кто изначально оказался впереди.

«Жаждали с Леоном приключений, так они нас не дождались и сами свалились на голову: Тенебрис, отравление Элары, а теперь еще Элисса добавила хлопот — что и говорить, тут не заскучаешь» — подумал Готфрид, войдя в комнату к Элиссе.

Рыцарь сел на стул подле кровати и долго просто смотрел на девушку. На его взгляд она даже внешне была похожа на Леона, как если бы приходилась сестрой — тоже треугольная форма лица, бледность, желтые волосы. Воистину, родственные души.

— Элисса, давай по секрету скажи мне, кому дать по шее, чтобы ты очнулась? — шутливо произнес Готфрид, однако в сердцах, совершенно иррационально, Готфрид желал, чтобы так оно и произошло. — Я не боюсь запачкать руки ради друга. Беатриче, может хоть ты знаешь, как спасти ее?

Эйдос опустилась на кровать, рядом с девушкой и скорбно покачала головой.

— Все это бред какой-то! Так не должно было быть, с кем угодно, но не с Леоном. Вот скажи мне, Беатриче, почему всякие пропойцы, убогие и падшие люди так легко сходятся, плодятся и усердно убивают себя своим образом жизни, а мой друг заслуживающий лучшего, вынужден терять тепло и семейный уют? Он что просил короны Астэриоса или богатства несметные? Наш скромный Леон всего лишь хотел любить, чистой беззаветной любовью. Вот ты явно мудра, ибо лишь мудрец молчит, а рассыпается в словах незнающий. Ты, право, думаешь — такова жизнь, так бывает Готфрид, уймись, ведь так думает каждый, с кем случилась беда, мол «почему я»?

Беатриче с любопытством взглянула на своего спутника, как если бы понимала его. Безусловно, Готфрид знал, что что-то она понимает, как понимает кошка или собака, но все же Эйдос оставался Эйдосом — существом разумным лишь отчасти, хотя и считывающим мысли с эмоциями.

— Лар Вагот, если ты существуешь или когда-нибудь существовал, помоги Элиссе. Почему, я обращаюсь к тебе, а не Ашадель? Ну, наверное, потому, что ты создал людей, а всякий родитель любит своих детей. Неужели тебе все равно, что страдает один из лучших твоих детей? Зараза, да что я несу, а? Если так дальше пойдет, то к ворожеям за помощью пойдем. Мда, этот порок можно исправить добрым вином. И не смотри на меня так, ты не знаешь, как мне плохо. — ответил Готфрид, явно уличив в языке тела Беатриче упрек.