Чему быть, того не миновать

Леон аккуратно присел на кровать, погладил девушку по щеке, а затем наклонился и нежно, едва касаясь ее губ, поцеловал. К его удивлению, Элисса пришла в себя, очнулась, сбросила страшные путы мрачного Летума! Точно в сказке, невероятная сила любви двух любящих сердец победила и Элисса вернулась к нему! Леон проснулся и обнаружил себя сидящим на коленях у кровати, на которую он сложил голову. Реальность резкой пощечиной сбила счастливую улыбку с его лица, грубо поставив перед фактом — сказок не бывает. Все это был сон, Леон задремал и увидел то, о чем думал каждую минуту с той роковой минуты, как Элисса впервые потеряла сознание у кривого озера. Глядя на девушку, ему казалось, что она и правда вот-вот проснется под щебетанье птиц у окна. Горе горем, но Леон прекрасно понимал, что ни слезами, ни посиделками рядом с любимой, делу не поможешь. Судьбы можно вершить как словами, так и делами и в случае Леона приемлемы были только дела. Друзья рассказали о преступлении Семилии Гидеону. Готфрид упомянул и о допросе Этьена, равно как и признании самой Семилии, без ненужных подробностей. Не будь это делом сына, Гидеон бы даже не стал тревожить князя Эддрика в такое время, время, когда его голова была целиком занята проблемой Тенебриса и бюрократической волокитой.

Два неразлучных друга, а также Элара, приступили к поиску ответов, способных пролить свет на то, как спасти Элиссу. За несколько дней они обошли всех, кто хоть что-то, даже отдаленно смыслил в знахарском деле. Трио расширило круг поиска, расспрашивая летописцев и историков, всех кто мог хоть что-то знать или слышать о Летуме и его воздействии на сильвийцев. Вдохновленный волей к борьбе с тем, что победить невозможно, к ним присоединился Элориэль. Те, ко хоть что-то знал, сочувствовали Леону и рекомендовали проститься с любимой. Драгоценные дни шли, растянувшись в бесконечной пустыне времени до длинной цепи, имя которой недели. Найти не то чтобы решения, а вообще хоть каких-то новых сведений не удалось. Готфрид пошел по следу Дашарского каравана и сумел настичь его лишь в каньонах Лиранского княжества… опрокинутый на дорогу и полностью разграбленный. Однажды какой-то трактирный глупец сказал Готфриду, что мертвецы говорят только правду. Готфрид пожалел, что эта глупость остается глупостью, иначе он бы смог побеседовать с алхимиком. Сейчас же к беседе не располагали три стрелы в груди этого бедолаги. Превозмогая неприязнь, Готфрид обыскал труп. Увы, если у алхимика при себе и были знания, то они явно хранились в его голове. Разбойники навряд ли бы стали тащить какие-то записки и книги. Единственная весомая нить оборвалась по воле случая. Чертыхаясь, Готфрид проклинал того идиота, что решил вести караван через Лиранские каньоны, где разбойники не знали страха. Очевидно, караванщики были уверены в своих силах, в их руках были верные Дашарские сабли, а в головах мысли о прибыли и достатке. Теперь же в их головах не было даже глаз, — вороны зря времени не теряли. Готфриду ничего не оставалось как вернуться в Линденбург и поскорее, пока его самого тут не оставили стервятникам. Из положительных событий, стоит отметить возвращение из Сильверии альвийского торговца. Он привез дюжину холщовых мешков, до отказа набитых на вид так самыми обычными листьями. Оставалось надеется на то, что за прошедшее тысячелетие Вита не утратила силы своего воздействия и все так же наделяет окружающие деревья и их листву благоприятными свойствами.

— Эта листва не сможет вырвать Элиссу из ветвей Летума, но она будет бороться со своим антиподом. Это даст Элиссе время, как и нам, для поисков решения, если таковое есть. — объяснил Элориэль.