Человек в искусстве экспрессионизма

Балет «Нестинарка»⁷⁰ вписывается в тенденции развития болгарского искусства XX столетия, направленного к наиболее новаторским европейским завоеваниям. Ускоренное развитие национальной культуры определялось тогда наслоением различных «внешних» художественных веяний – и проявлений национальной специфики. В поэзии, живописи, театре, музыке возникали произведения в романтическом, символистском духе. А экспрессионистские тенденции 1920-х во многом были вдохновлены поэтом, художником, театральным деятелем, теоретиком искусства Гео Милевым (1895–1925). Они отличали и драматический⁷¹, и музыкальный театры⁷². В этом плане творчество Марии Димовой, воспринявшей художественные идеи Мэри Вигман, привнесло в болгарское искусство новое и плодотворное понимание хореографии.

После 1944 года в Болгарии произошла смена политического строя и культурной парадигмы, что повлияло на ситуацию в болгарском искусстве. В национальном балете интенсивно развивается классическое направление, и молодые болгарские танцовщики обучаются в хореографических училищах Москвы, Ленинграда, Киева. Большую роль сыграли и советские балетмейстеры, поставившие в Болгарии яркие классические спектакли⁷³. Танцевальные традиции, заложенные Димовой, после ее трагического ухода в 1944 году⁷⁴ официально не поддерживались. Но в балетной среде продолжали работать артисты, учившиеся в предвоенные годы. Среди них Нина Кираджиева, неоднократно возобновлявшая «Нестинарку» (1956, 1966, 1968). В 1960-е годы, как отмечал болгарский критик, балет исполнялся на пуантах, а мистика народного обряда была заменена реалистическим изображением жизни болгарского села⁷⁵. Но художественные идеи, полученные Ниной Кираджиевой от Марии Димовой, она передала Маргарите Арнаудовой⁷⁶, со временем возглавившей хореографический коллектив «Арабеск» (1968)⁷⁷, преобразивший облик болгарского балета.

Арнаудова прошла классическую школу танца, но была хорошо знакома и с современной хореографией, побывав на стажировках в Париже, в летней Академии Кёльна, в США. Обширная художественная информация и владение разными танцевальными направлениями позволили ей создать уникальный хореографический коллектив, где, наряду со спектаклями классического репертуара (танцовщики «Арабеска» проходят традиционную балетную выучку), осуществляются постановки, созданные в стилистике современной хореографии, направленной на поиск нового, подчас экспериментального пластического языка.

С «Арабеском» работали многие болгарские хореографы⁷⁸, приглашались и зарубежные мастера, среди которых Д. Брянцев, А. Алонсо (Куба), Р. Джефри (США), Л. Буи (Франция), О. Хьюз (Великобритания). Коллектив много гастролирует и принимает участие в фестивалях в Австрии, во Франции, Германии, Бельгии⁷⁹. В настоящее время «Арабеск» рассматривается как хореографическая лаборатория, где молодые хореографы, режиссеры, композиторы, сценографы не только учатся, но и имеют возможность ставить спектакли.

В современных хореографических композициях исполнители «Арабеска» часто выступают босыми⁸⁰. Сдержанная монохромность минималистских костюмов, сценографии подчеркивает выразительность причудливого и изломанного хореографического рисунка, раскрывающего пластические возможности тренированного тела, рельефность мышц танцовщиков. Однако очевидно, что это не только внешняя выразительность, но и результат интенсивного внутреннего напряжения, возникающего за счет тех самых энергетических потоков, о которых некогда упоминал Лабан. Они и придают многим композициям этого коллектива такую образную насыщенность.

В отдельных номерах «Арабеска» угадываются и прямые ассоциации с танцевальными сюжетами Мэри Вигман⁸¹.

Теодора Стефанова в сцене из балета «Герман», 2020. Постановка балетной труппы «Арабеск». Хореография – Антония Докева, сценография – Васил Докев, 2001

Сцена из балета М. Големинова «Нестинарка».

Хореография – Маргарита Арнаудова, 1983

Сцена из балета М. Големинова «Нестинарка».

Хореография – Маргарита Арнаудова, 1983

Параллели с «Танцем ведьмы» Вигман возникают и при просмотре болгарской постановки «Герман» (хореография – А. Докева, сценография – В. Докев), посвященной языческому обряду, бытующему в Болгарии и ныне⁸². Композиция разворачивается на фоне гипнотически повторяющейся, монотонной темы деревянных духовых инструментов, по тембру сходной со звучанием болгарской гайды. Музыкальное сопровождение и позы главной исполнительницы напоминают вигмановскую в «Танце ведьмы», как и выразительные движения рук, властно захватывающих пространство и импульсивными рывками взмывающих вверх. Болгарская композиция не копирует «Танец ведьмы» или другие композиции знаменитой танцовщицы, но направленность к ритуалу, в данном случае – конкретное указание на языческий обряд «Герман», выявляют в этих композициях черты общности.