Читаем Человек в искусстве экспрессионизма полностью

В конце 60-70-х годов интерес к «Амаравелле» начал возрождаться и окреп в 80-х: тогда прошел ряд выставок как отдельных членов группы, так и всего объединения, стали появляться статьи в журналах («Техника молодежи», «Декоративное искусство», позже – «Дельфис» и др). К этому времени вернулся из ссылки Смирнов-Русецкий, активно включился в выставочную деятельность Черноволенко, новый подъем пережило и творчество Фатеева. На выставках члены «Амаравеллы» выступали под прежним именем и девизом «Художников-космистов», следуя своему Манифесту 1927 года. Их устремления оказались созвучны с тогдашними «космическими годами» страны, хотя оно несло в себе собственное содержание, далекое от официальной пропаганды «покорения космоса». Во всяком случае, в публикациях, посвященных сообществу, были сделаны первые шаги для включения амаравельцев в общий поток искусства 20-30-х годов, лишь в последнее время получившие достойное продолжение. В этой связи назовем главы из книги В. Байдина: «Космический взрыв русского авангарда», типичным представителем которого автор считает Петра Фатеева и «Планетарное сознание», где в широком контексте нашла свое место «Амаравелла», которую автор заслуженно относит к «наиболее ярким проявлениям художественного космизма», считая ее «неотъемлемой частью поставангардного неофициального искусства»46.

Но вернемся к творчеству Фатеева.

Фатеев, несмотря на трудный, властный нрав и свойственную ему избирательность в контактах с людьми, обернувшуюся в старости нелюдимостью, был в годы создания и короткого расцвета «Амаравеллы» активно включен в художественную жизнь, хорошо знал современную французскую живопись, любил раннюю поэзию Маяковского. Стихи Хлебникова он и на склоне лет читал наизусть, а еще прежде посвятил им несколько красивых композиций, выполненных темперой, названных по Хлебникову «Летавы» (1921), где изящество линий, воздушно-скользящие, словно бы летучие, абстрактные структуры фантастических «летав» на редкость адекватно передают поэтическое настроение. (Интересно отметить, что в монографии о Виткации польский искусствовед И. Якимович, говоря об испытанных им русских влияниях и привлекая к рассмотрению не только художников, но и широкий круг философов и литераторов, особенно выделяет Хлебникова.)47 Если Виткаций говорил о своем «кандинскизме», то и Фатеев не скрывал подобного увлечения, а в 1961 году написал картину «Памяти Кандинского».

В его ранних работах встречаются самые разные мотивы – от вышеназванных городских пейзажей или навеянных настроением войны мрачных композиций «Извозчик с гробами» (1914) или «Безумцы, опомнитесь!» (1917) до первых фантастических картин, посвященных доисторическому прошлому Земли или видам воображаемых планет. Таковы причудливый пейзаж «Заросли с голубой водой» (1914) с неведомыми растениями или «Ящер», словно только что родившийся из какой-то первичной материи, подобно тому как из нее возникают земля, небо, скалы. Художник словно ищет способы вырваться за пределы обыденной реальности в «иной видимый мир», как называл его Виткаций, приблизиться к нему и приблизить зрителя.

В 1917 году Фатеев пишет статью (она осталась ненапечатанной), посвященную супрематизму, в которой читаем: «Новая музыка, поэзия, философия, последние по времени течения живописи: кубизм, супрематизм, индийские йоги, теософия, последние данные науки, все проходит под знаком того, что может быть названо Новым Космическим сознанием <…> Зарождается Новая Религия в тех же недрах, которые явятся синтезом всех знаний и чувств Нового Человека в Новом Мире, начало созидания которого положила Великая Русская Революция и которое продолжит и завершит Революция Мировая»48.

В. Байдин видит в этих словах «духовное кредо чуть ли не всего русского авангарда». (Напомним, что и Виткаций вначале считал «попросту несчастным калекой» того, кто не был свидетелем событий русской революции; в обоих случаях отрезвление пришло скоро).

Следующий за «Заратустрой» цикл, задуманный художником, называется «Опыт интуитивного построения иного мира по ассоциациям старого». Это был тот же 1917 год, и о сотворении Нового мира думал и мечтал его приблизить не один Фатеев. Как и многие, он поверил не только в великую миссию революции, но и в то, что именно люди искусства займут важное место в ее деяниях: «Ив грозной буре откровенья / Пройдет эпохи новый век. / Нам, Интуитам – продвиженья / Стать суждено водоразделом рек»49. В своих записях, посвященных этому новому старту, художник пишет: «В картинах, наиболее ярко выражающих этот период моего творчества, можно заметить полную враждебность к видимой реальности живых существ старого мира». И еще раз подчеркивает – «враждебность и чуждость»50. Типичная черта, восходящая к поэтике экспрессионизма, соединенная с утопической мечтой о грядущем Новом мире.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги