Читаем Человек в искусстве экспрессионизма полностью

Объединение с этим экзотическим названием, в котором исследователям слышатся буддийские корни («Ростки» или «Обитель бессмертия» и др.), но которое так и не раскрыло свою тайну, возникло под самым активным влиянием Фатеева, сменив более раннюю группу «Квадрига», и окончательно оформилось в 1927 году. В состав «Амаравеллы», кроме самого Фатеева, входили В. Н. Пшесецкая («Руна»), А. П. Сардан (Баранов), С. И. Шиголев, В. Т. Черноволенко, Б. А. Смирнов-Русецкий42. История этого детища Фатеева изучена у нас еще недостаточно, отчасти потому, что внимание большинства исследователей десятилетиями было приковано к искусству радикального авангарда, в то время как все члены «Амаравеллы» были в своей сердцевине представителями позднего символизма, хотя и менявшегося в начале столетия под воздействием основных тенденций времени. Философский мир «Амаравеллы» был многосложным, характерным для рубежа веков. Не случайно именно это объединение стало одним из важных объектов в работе итальянской исследовательницы А. Ди Руокко, «Буддийские реминисценции в русском изобразительном искусстве первого тридцатилетия XX века». По ее мнению, «Амаравелла»… «дает хорошее представление о переходе от предыдущего символистского периода к новому бурному постреволюционному. Это проявляется в разных увлечениях группы, интересующейся одновременно теософией, буддизмом, абстракцией, символизмом и т. д.»43 Члены группы уделяли большое внимание теориям Петра Успенского – «Четвертое измерение» (1909) и «Tertium Organum. Ключ к загадкам мира» (1919). Вера Пшесецкая («Руна») была одно время замужем за Успенским, так что «Четвертое измерение» будущие амаравельцы могли воспринять из первых рук. Важным ориентиром для всех них, как и для самого Фатеева, была философия Ницше, большое влияние оказывали работы Р. Штайнера (Штейнера), стихи и проза А. Белого.

Что касается изобразительного искусства, то членов группы объединяло неприятие авангардных художников, которых Фатеев называл «сезанистами», в то время как сам он и его коллеги тяготели к интуитивному творчеству как к одному из важнейших способов духовного совершенствования, в котором они видели главную цель искусства и самой жизни. Встреча с Николаем Константиновичем Рерихом, приезжавшим в 1926 году в Москву, довершила духовное формирование группы, прочно связав ее с идеями «Живой Этики». Сохраняя разнообразие творческих почерков, члены «Амаравеллы» следовали в искусстве общей программе, четко выраженной в «Манифесте группы художников-космистов “Амаравелла”» (1927 год):

1. Произведение искусства должно само говорить за себя человеку, который в состоянии услышать его речь.

2. Научить этому нельзя.

3. Сила впечатления и убедительности произведения зависит от глубины проникновения в первоисточник творческого импульса и внутренней значимости этого источника.

4. Наше творчество, интуитивное по преимуществу, направлено на раскрытие различных аспектов Космоса – в человеческих обликах, в пейзаже и в отображении абстрактных образов внутреннего мира.

5 В стремлении к этой цели элемент технического оформления является второстепенным, не претендуя на самодовлеющее значение.

6. Поэтому восприятие наших картин должно идти не путем рассудочно-формального анализа, а путем вчувствования и внутреннего сопереживания – тогда их цель будет достигнута44.

Надо ли удивляться, что в условиях, сложившихся в общественной и художественной жизни того времени, члены «Амаравеллы» уже через несколько лет оказались в изоляции. Выставка 1929 года «Жизнь – творчество» стала последней в публичной деятельности сообщества.

В это время в СССР начались судебные процессы против разного рода оккультных объединений – российских тамплиеров («Восточный отряд ордена»), «Космической Академии наук», «Эзотерического братства истинного служения» и др. Репрессии коснулись и «Амаравеллы»45. Немало поспособствовало этому участие сообщества в выставках в Нью-Йорке (1927, Музей Рериха) и в Чикаго в 1928 году; вслед за американским успехом последовали аресты В. Пшесецкой и А. Сардана в 1930 году. Пшесецкая уже не вернулась из ссылки в Архангельск, Сардан после освобождения отошел от живописи.

Слабели связи, утрачивались контакты, росла изоляция. Смирнов-Русецкий называл наступившее время «тягостным десятилетием». Следующим ударом послужил арест по доносу и Смирнова-Русецкого в первые дни войны, а в 1942 г. ушел на фронт ополченцем Шиголев, переживший окружение, после – арест и погибший в лагерях ГУЛАГа.

Последовал самый темный период в деятельности уцелевших членов группы и самого Фатеева. Он писал тогда пронизанные мистикой картины из цикла «Заратустра», пейзажи, овеянные мрачной символикой, как «Свиток на мостовой» (1948), «Автотени» (1949) “ черные силуэты людей, обычно – самого художника и его жены, колышущиеся, бесплотные, в которых таилось что-то угрожающее. Картины оставались скрытыми в квартире мастера, его общение с художественным миром почти прекратилось. Однако через некоторое время наступил перелом.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее
99 глупых вопросов об искусстве и еще один, которые иногда задают экскурсоводу в художественном музее

Все мы в разной степени что-то знаем об искусстве, что-то слышали, что-то случайно заметили, а в чем-то глубоко убеждены с самого детства. Когда мы приходим в музей, то посредником между нами и искусством становится экскурсовод. Именно он может ответить здесь и сейчас на интересующий нас вопрос. Но иногда по той или иной причине ему не удается это сделать, да и не всегда мы решаемся о чем-то спросить.Алина Никонова – искусствовед и блогер – отвечает на вопросы, которые вы не решались задать:– почему Пикассо писал такие странные картины и что в них гениального?– как отличить хорошую картину от плохой?– сколько стоит все то, что находится в музеях?– есть ли в древнеегипетском искусстве что-то мистическое?– почему некоторые картины подвергаются нападению сумасшедших?– как понимать картины Сальвадора Дали, если они такие необычные?

Алина Викторовна Никонова , Алина Никонова

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
12 Жизнеописаний
12 Жизнеописаний

Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев ваятелей и зодчих. Редакция и вступительная статья А. Дживелегова, А. Эфроса Книга, с которой начинаются изучение истории искусства и художественная критика, написана итальянским живописцем и архитектором XVI века Джорджо Вазари (1511-1574). По содержанию и по форме она давно стала классической. В настоящее издание вошли 12 биографий, посвященные корифеям итальянского искусства. Джотто, Боттичелли, Леонардо да Винчи, Рафаэль, Тициан, Микеланджело – вот некоторые из художников, чье творчество привлекло внимание писателя. Первое издание на русском языке (М; Л.: Academia) вышло в 1933 году. Для специалистов и всех, кто интересуется историей искусства.  

Джорджо Вазари

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Искусствоведение / Культурология / Европейская старинная литература / Образование и наука / Документальное / Древние книги