Человек из раньшего времени

Но все же этот Петроград, казалось, заново построенный на месте возведенного Петром двести лет назад, неизменно нес в себе черты той северной столицы, которой нарекла его народная молва и к которой тянулись отовсюду и отовсюду толпы людей. Хоть не осталось ничего от прежнего лоска, а все же была здесь какая-то особая, своя атмосфера, не присущая больше ни одному городу на планете. И Иван Андреевич смог вновь ее почувствовать.

Способствовала этому встреча его взгляда с афишей. Как ни странно, еще работал Мариинский театр, и сегодня вечером давали «Маскарад» Лермонтова. И – о, чудо! – как будто не было тридцати лет в застенках самой страшной тюрьмы бывшей Российской империи, не было расставания с любимой на веки вечные, не было удручающего впечатления, произведенного на Бубецкого всем тем, что предстало перед взглядом за последние недели. Словно бы он – тот самый любленный в Лизу Светлицкую юноша – вновь приглашает даму своего сердца на случайно выбранный спектакль, ставший судьбоносным… Так часто бывает, что не имеющая отношения к жизни песня или пьеса западают в душу только благодаря воспоминаниям об обстоятельствах и ситуациях, сопутствующих знакомству с ней. Как не было в жизни Арбенина ничего общего с жизнью Бубецкого, но все же именно «Маскарад» был тем единственным спектаклем в Мариинском театре, на котором они побывали вместе. И это магическое название заставило сейчас всколыхнуться сердце Ивана Андреевича и забиться с новой силой. Он непременно решил перед отъездом посетить театр…

Взяв напрокат красивый фрак, как в прежние времена, к половине восьмого Бубецкой явился в фойе Мариинки. Правда, по дороге довелось порядком выпачкаться- изловить извозчика в теперешних политических обстоятельствах было делом мудреным. Однако, что за напасть – стоит ли минутная неприятность того ощущения, которое подарит представление?!

И хоть в театре скверно топили – да чего там, практически не топили совсем, – а все же актеры играли самозабвенно, и представление удалось на славу… Правда, в течение всего первого акта Ивана Андреевича преследовало ощущение, что за ним кто-то наблюдает. И он уже погрузился в фантазии, лелея надежду на встречу с чудом оказавшейся в живых любимой – так сильно подчас грезы искусства способны овладеть умом человека, как объявили антракт.

Буфет не работал – проблемы с продовольствием не обошли, как видно, и Мельпомену. Однако, в фойе его ждала удивительная встреча.

Невысокая, огненно рыжая дама, выглядящая еще достаточно молодо, но уже достаточно статная и, по всему видно, знавшая себе цену, подошла к нему сзади и окликнула.

– Вы ведь Бубецкой? – робко спросила она.

– Да, сударыня. Мы знакомы?

– Разве что заочно… Вы-то наверняка меня не помните, мы если и встречались, то однажды. Если помните, наша общая знакомая…

– Знакомая?

– Лизавета Светлицкая. Лизонька…

Жаром обдало Бубецкого упоминание любимого имени. Щеки его раскраснелись, кровь ударила в голову.

– Лизонька? Вы знали Лизоньку?

– Мы учились вместе. Я Варвара, Варвара Филонова. Правда теперь я по паспорту Филонова – Ростоцкая, но Вы можете запомнить лишь девичью часть фамилии…

– Как же, Варя! Неужели это Вы?!

– Она самая. Не смотрите только, что постарела – события последних дней ускоряют наши годы, знаете ли.

– Отнюдь. Вы ничуть не изменились.

– Ну полноте, – она улыбнулась в веер и тут Бубецкому выпала возможность внимательно рассмотреть ее. Она казалась ему точной копией погибшей ласточки его – хотя внешних сходств у них практически не было. Опять эмоции – явившееся внезапно воспоминание из прошлого пробудило в нем самые горячие эмоции и чувства, не поддающиеся контролю. Он непроизвольно заулыбался.

– А я знаете смотрю на Вас и не пойму, Вы ли это…

– Неудивительно ведь мы не виделись 30 лет…

– Ах, не говорите мне о времени, меня это так тяготит…

– Уверяю Вас, сие беспочвенно. Оно обошло Вас стороной, честное слово!

– Льстец. Вас, должно быть, освободили по амнистии? Чем Вы сейчас занимаетесь?

– Да так, знаете ли… Служу комиссаром по особым поручениям при Временном правительстве.

– О, да Вы теперь в фаворе. Что ж, неудивительно, учитывая, что Ваши друзья ныне у власти.

– О, нет, – иронически вздохнул Иван Андреевич. – Это не мои друзья. Мои друзья… Иных уж нет, а те далече… Меж тем, антракт кончается. Что Вы делаете вечером? Может, съездим в ресторан, нам так много надо рассказать друг другу… Вернее, Вам. Вернее, мне спросить у Вас. О ней… Как она жила без меня…

– В ресторан? Так ведь теперь это большая редкость. Да и обстановка там отвратительная. Поедемте лучше ко мне. У меня большая квартира на Фонтанке.

– Что ж, с превеликим удовольствием.

Бубецкой поцеловал ей руку и сжал ее так сильно, что ей это даже доставило дискомфорт. Прозвенел звонок. Впрочем, на второй акт Бубецкой уже не смотрел – все это время, пока Арбенин пытался уличить в неверности свою жену, он только и делал, что придумывал сам себе, что безумно любит эту странную даму – призрак из далекого прошлого, принесший с собой в общем-то безрадостные, но воспоминания – других у него не было.