Чаща

– Про это не знаю, – сказал Спот. – Не знаю, куда они направились или куда едет шериф, да только найти за вами дорогу не трудно. А уж раз Жирдяй знает, куда едет шериф, ему бы надо торопиться и дуть напрямки. Вот как бы я сделал. Не хотел бы повстречать шерифа Уинтона и Коротыша с Юстасом лоб в лоб. Да еще и Боров там. Будь я Жирдяем и той шлюхой, уж поспешил бы вперед, подготовиться надрать им задницы.

– Или же он направился не туда, куда мы подумали, – сказал я. – А Коротышу все наврал.

– Скорее, пока Коротыш его обрабатывал, правду говорил, – сказала Джимми Сью. – Только не вспомнил про короткий путь. Оставил туз в рукаве.

Спот кивнул.

– По мне, так оно и выходит. А сюда я предупредить шерифа и рассказать про Харлиса, ведь шериф больше был со мной добр и, глядишь, подарит монетку. Хотя бы одну, как думаете?

– Про такое ничего не знаю, – сказал я.

– Одну ты заслужил, – сказала Джимми Сью. – Пока работала там, в городе, бывало, начищу кому сапоги, вроде как по доброте душевной, но я-то рассчитывала на чаевые. Да только не всегда получала и знаю, как это обидно, когда ждешь и мимо. Так что знаю, что ты чувствуешь.

– Вот уж в голову никогда не приходило, что мне совсем ничего не дадут, – сказал Спот.

– Знал бы, сколько я сапог начистила, а взамен только грязные пальцы, – сказала Джимми Сью. – Так что радуйся, если случай представился.

– Джимми Сью, ради Бога, хватит об этом, – сказал я. – Что там с Харлисом? Как с ним обошлись? Все еще в тюремной камере, мертвый, весь в дерьме, так?

– Я в салуне рядом с тюрьмой рассказал, что стряслось, так, думаю, его вытащили, обмыли и готовят предать земле, – сказал Спот. – Вот бы еще прибрали там, мне ведь совсем не хочется потом этим заниматься, тем более если вернусь не так скоро.

– Отчего же скоро не вернешься? – спросил я. – Мы шерифу все передадим.

– Нет уж, я донесу сам, – сказал он.

– Так ведь нести нечего, – сказал я.

– Кроме тех слов, что в моем рту, и хочу, чтобы так все и вышло, – сказал он и посмотрел на меня искоса. – Да и в городе мне живется не так привольно, как можно подумать.

– Тогда что мы стоим, вперед, нагоним шерифа, – сказал я.

(11)

Уже очень скоро мы их нагнали, пока они остановились перекусить, и как раз собирались забраться в седла, когда мы подъехали. Борова с ними не было, но я решил, что он где-то рядом.

Мы спешились, и Спот рассказал, как все случилось.

– Вот чертов Харлис, – сказал шериф Уинтон. – Я как знал, что этим кончится. У него же все на лбу написано. И другого такого болвана, что прямо норовит получить пулю или хорошую взбучку, не сыскать. Возьми мозг этого сукина сына, кинь в пустую бутылку и тряхни – звук будет как от дробинки в пустой вагонетке. Я ведь и взял его только потому, что не просил много денег и по слабости ума не соображал, что может получить пулю – тут, выходит, и моя вина. В том, что дал работу, для которой ему недоставало мозгов.

– Тупой он был, – сказал Спот. – Ну, а мои вот новости, они ведь пригодятся, верно?

– Пожалуй, так, – сказал Уинтон. Насколько я мог судить, он все еще переваривал услышанное, стараясь разложить все по полочкам. Сам я думал про помощника шерифа и, поразмыслив, пришел на его счет к тому же заключению, что и Уинтон: если и существовал когда-либо человек с мишенью на лбу, это точно был Харлис.

– Без этих новостей ты не узнал бы, что толстожопый с его кузиной направляются короткой дорогой и могут вас где-то подстеречь и напасть из засады, – сказал Спот. – Или двинут прямиком в Чащу и предупредят других.

– Ты, похоже, в курсе всех моих дел, верно? – сказал Уинтон.

– Паренек да вон та шлюха мне рассказали, – сказал Спот.

– Но далеко не все, – сказал я.

– Я еще немножко подслушал у черного входа в тюрьму, – сказал Спот. – Там-то большей частью и разузнал. Слыхал, как парни рассказали тебе про толстяка, потом, значит, сообразил. И подумал, это очень важно, чтобы ты все узнал. То есть, что я знаю про этот самый побег.

– Ага, – сказал Уинтон. – Это важно, да ты уже все рассказал.

Уинтон разглядывал Спота, а тот стоял напротив с таким видом, как бывает у собаки, если она ждет, чтобы ты бросил ей на пол какое-нибудь лакомство.

– Он ждет вознаграждение, – сказала Джимми Сью.

– Вознаграждение? – переспросил шериф.

– Как положено в приличном обществе, – сказал Спот.

– Вознаграждение будет такое, – сказал шериф. – В другой раз, когда соберешься мне что-то рассказать, имей в виду, что хрен ты чего получишь. И не подслушивай больше за дверью.

– Так и новостей тогда не узнаешь, не думал, пожалуй, об этом? – сказал Спот.

– Выходит, не думал, – сказал шериф Уинтон.

Сейчас, глядя на Спота, любой решил бы, что его старая мама сказала, что он хуже дворовой собаки.

– Так с ним не годится, – сказала Джимми Сью. – Дай ему что-нибудь.

– Нет у меня ничего.

– Ну так пообещай что-то, ей-богу.

Уинтон уставился на Спота, будто прикидывая, как лучше подступиться.

– Слышь, Спот, как насчет того, что я дам тебе печенья на обратный путь? Что скажешь?

– Может, взамен мне подрочишь? – спросил Спот.

– Навряд ли. А вот печенье прямо тут.