Час ночи. Повести

- У Марины! Все у Марины! - завопил Небогов. - Не мешайте беседовать с товарищем! Он из милиции, в конце концов!

Несколько любопытных голов повернулось в их сторону.

- Знаете что? - сказал Игорь. - Я не люблю лишней популярности. И кобру я с собой тоже не захватил. Давайте пройдёмся, а?

- Одну минуту, - поднял руку Небогов. - Сейчас все устроим. Пошли.

Он вскочил, шепнул что-то сидевшему невдалеке парню и, ловко лавируя между столами, устремился к двери. Игорь еле поспевал за ним.

Небогов провёл его в дальний конец широкого коридора и открыл низенькую дверь.

Они оказались в крохотной каморке без окон, со скошенным потолком, с которого свисала на шнуре тусклая лампочка. Кругом стояли ведра, валялись тряпки, мотки электрического шнура, какие-то верёвки, в углу были свалены веники, щётки на длинных палках. Тут же находились две колченогие табуретки.

- Царство тёти Паши, - объявил Небогов. - Используется для исповедей и тайных свиданий. Присаживайтесь. Уж здесь нас никто не потревожит, будьте спокойны.

- А если у кого-нибудь ещё назначено тайное свидание? - засмеялся Игорь.

- Все. Занято. Как в уборной, - ответил Небогов, запирая дверку на длинный, гнутый крючок. - Слушаю вас.

И уселся верхом на вторую табуретку.

- Так вот, - начал Игорь. - Первый вопрос. Вы что-нибудь слышали о директоре электродного завода?

- Ещё бы! Что касается меня, то выражение «слышали» неуместно. Я писал о нем фельетон.

- Он был опубликован?

- Нет, не был.

- Почему?

- Ну, видите ли. Тут у редакции были некоторые, соображения, - уклончиво ответил Небогов.

- Хорошо. Мы этим ещё займёмся. А пока вернёмся к началу. На основе чего вы написали фельетон?

Небогов задумчиво почесал бородку.

- Это вам обязательно надо знать? - осведомился он. - Видите ли, газетная этика…

- Сейчас не до этики, - сухо прервал его Игорь. - Погиб человек…

- Хороший человек! - вдруг запальчиво произнёс Небогов. - Это я вам говорю!

- Но тогда почему же… - начал было Игорь.

- Ладно! - снова прервал его Небогов. - Черт с ней, с этикой! Я вам сейчас все расскажу. Вы это дело расследуете, да? Я слышал, вы из Москвы приехали.

- Да, из Москвы.

- Правильно! Расследуйте, и получше.

- Вот вы и помогите.

- Вот я и помогу, - сердито ответил Небогов. - Все началось с анонимного письма в редакцию.

- Та-ак, - протянул Игорь, настораживаясь.

- Анонимка - это или подлость, или трусость. И всегда мерзость. Это уж опыт показал. Но она содержала конкретные факты. И острые. Их следовало проверить. Причём осторожно. Чтобы не оскорбить подозрением. Вы понимаете? Так вот это поручили мне.

- Когда пришла анонимка? - спросил Игорь.

- Скажу точно. Сегодня у нас двадцать седьмое? Значит, ровно два месяца назад.

- Выходит, до ревизии на заводе?

- Она как раз началась, когда я туда пришёл.

- Ясно. Ну, а дальше?

- Дальше я положил анонимку эту под сукно. Как «кобру под подушку». Вы читали такой роман? И стал ждать.

- Чего же ждать? - поинтересовался Игорь, игнорируя вопрос о романе.

- Конца ревизии, конечно. И вот оказалось, что факты подтвердились. И тогда я написал фельетон, - Небогов вздохнул. - Блестящий фельетон. Это все мне говорили.

- Почему же его не опубликовали?

Небогов снова вздохнул и, нахмурясь, почесал мизинцем бородку.

- Я сам так решил.

- Вы?!.

- Да, представьте. Дело в том, что я узнал Лучинина. Он ко мне пришёл сам, и мы с ним беседовали, - он скупо усмехнулся. - Как раз здесь, у тёти Паши.

- И что же?

- И… он мне понравился.

- Это выглядит не очень принципиально, - заметил Игорь.

- Вы меня не поняли! - Небогов даже вспыхнул от возмущения. - Мне нравятся только честные люди! Абсолютно честные! И я их нутром, чувствую. Слава богу, всяких навидался. И я, представьте себе, не поверил ревизии. Я подумал, что он будет бороться, - и чуть дрогнувшим голосом добавил: - Такое он производил впечатление.

Игорь смотрел на его бородатое, юношеское лицо с живыми карими глазами, ставшими вдруг строгими, почти злыми, на твёрдо сжатые губы, и ему почему-то захотелось обнять этого парня.

- Вы мне можете показать эту анонимку, Слава? А заодно и ваш фельетон?

- Анонимку, пожалуйста. А вот фельетон… Честное слово, я его выбросил. В корзину. Все три экземпляра. И даже от главного не попало… Константин Дормидонтович меня понял.

Потом Небогов принёс письмо.

Игорю достаточно было только взглянуть на него, и он узнал почерк. Тот самый! Неужели это Булавкин?

И ещё непонятно: откуда Булавкин мог знать факты, о которых писал? И так грамотно их изложить - технические вопросы, бухгалтерские. Странно, очень странно.

- Это письмо мне придётся у вас взять, - сказал Игорь.

- Ну и черт с ним! Берите, - брезгливо ответил Небогов.

- Теперь, Слава, второй вопрос, - продолжал Игорь. - У вас дома есть пишущая машинка?

Небогов с удивлением посмотрел на него.

- Есть. А что?

- Зачем же вы брали машинку у Черкасова?

- У Петра Андреевича? А-а, да, да, как-то брал! Чинить свою отдал. А тут срочная работа. Ну и потом… - Небогов смущённо усмехнулся. - Стихи кое-какие перепечатал.

- И никому эту машинку не давали? - с беспокойством спросил Игорь. - Никто на ней больше не печатал?