Час ночи. Повести

- В некотором смысле, конечно.

- Предположения нам не нужны. Запишем факты: проекта вы не видели, а эскизы видели. Не возражаете?

- Ну, пожалуй, - неуверенно произнёс Черкасов.

- Вы в чем-то сомневаетесь?

- Нет, нет…

Игорь ещё раз исправил протокол.

«Это просто счастье, что Виталий с ним не встретился, - подумал он. - Представляю себе, что было бы».

Когда Черкасов, наконец, подписал последний лист протокола, Игорь как бы между прочим спросил:

- Кстати, Пётр Андреевич, у вас, кажется, есть дома пишущая машинка?

- Да, - тревожно ответил Черкасов. - Но я полагаю, это не криминал?

- Ну что вы, - Игорь заставил себя улыбнуться. - Просто хотелось бы узнать, не давали ли вы её кому-нибудь. Не помните?

- Нет. Хотя… позвольте, позвольте… - Черкасов провёл рукой по лбу. - Кому-то я её, помнится, давал…

- Хотелось бы знать.

- Извольте, - не очень охотно согласился Черкасов. - Постараюсь припомнить. Если удастся, я вам вечерком позвоню.

На том и договорились.

Черкасов, церемонно распрощавшись, ушёл. Руки ему Игорь не подал, и Черкасов инстинктивно не протянул свою.

«Что ж, - подумал Игорь, расхаживая по кабинету, - все-таки мучился я с тобой, кажется, не зря». Главное обвинение против Лучинина выглядело теперь более чем сомнительно.

Да и сам Черкасов. Он неискренен и завистлив. И наверное, завидовал Лучинину. Правда, он трус. И сам ничего не предпримет. Но подтолкнуть другого… И дать машинку… Кому же он её дал? Интересно, решится он это «вспомнить» или нет.

…Черкасов позвонил не «вечерком» а ровно через час.

- Вспомнил, - торжествующе сообщил он, словно это должно было послужить компенсацией за его по ведение в кабинете у Игоря. - Одному человеку давал.

- Кому же? - едва сдерживая нетерпение, спросил Игорь, локтем придвигая к себе бумагу. «Неужели Носову?» - мелькнуло у него в голове.

- Это, видите ли, Слава Небогов. В редакции газеты работает. И больше никому. Право слово, никому!

Последние слова прозвучали, пожалуй, не вполне искренне.

«Вот тебе и раз, - удивлённо подумал Игорь. - Кто же это такой Слава Небогов?»

Утро застало Виталия за городом, на раскалённом, обдуваемом ветром Свирском шоссе.

Серая и узкая асфальтовая лента, на которой, словно лишаи, проступали то тут, то там зернистые и неровные круги булыжника, вилась среди бесконечных полей, где волновалось под порывами ветра золотистое море ржи или вдруг изумрудным пушистым ковром расстилались посевы овса и гречихи. Дорога то неутомимо взбиралась вверх, то вдруг долго шла под уклон, на миг ныряя в прохладную тень перелесков и снова окунаясь в душный жар полей.

Изредка в сторону от шоссе уползали в поле пыльные просёлки.

Тогда Виталий приказывал остановить машину, выбирался из неё на дорогу вместе со строгим, подтянутым старшиной милиции Иваном Угловым, участковым инспектором всего этого бескрайнего района, знавшего тут не то что каждую деревню, а каждое дерево и выбоину на дороге.

- Река сейчас будет, - сказал Углов со вздохом. - Бугра.

Машина взбиралась тяжело, с глухими перебоями, рыча на второй передаче. А когда наконец она очутилась на самом гребне и шоссе стало падать вниз, Виталий даже охнул от восхищения.

Внизу тихо катилась среди кустов, жёлтых отмелей и серебристых ив неширокая, заросшая местами камышом и лилиями красавица река, нежно переливаясь на солнце бело-синими перламутровыми волнами. На другой её стороне леса уходили до самого горизонта, пенясь и клубясь, как море, всеми оттенками зеленого цвета: от ярко-изумрудных, весёлых молодых берёз до тёмных, почти чёрных крон елей. А к обрывистому берегу, подступали стройные золотисто-бронзовые сосны, словно передовые шеренги воинов в боевых рыцарских доспехах и зелёных шишках на голове.

Серая лента дороги торопливо сбегала к реке и, словно умиротворённая, сворачивала вдоль высокого берега, ровно стелясь по зеленому лугу.

- Ну, братцы, и красота же у вас тут, - зачарованно произнёс Виталий.

Через некоторое время внизу, у самой реки, неожиданно возникла среди кустов и деревьев небольшая поляна. На ней ярко пылал костёр, возле которого суетились туристы.

Когда они с Угловым добрались до поляны, туристы уже весело рассаживались вокруг самодельного стола.

- Смотрите, смотрите! К нам гости! - воскликнула одна из женщин.

Все обернулись в их сторону.

- Хлеб да соль, товарищи, - сказал Виталий, подходя к столу. - Извините, что потревожили. Но два дня назад часов в одиннадцать или двенадцать вечера мимо вас по шоссе должна была проехать машина - зеленый газик. Случайно не заметили?

- А я про газик слышал! - азартно заявил старший из мальчиков. - Витька из деревни говорил!

Виталий насторожился.

- Какой деревни?

- А мы с папой вчера на попутке в деревню ездили. За молоком.

- Пожарово, - сказал Углов. - Семь километров отсюда.

- И что этот Витька тебе сказал? - снова спросил мальчика Виталий.

Но тот неожиданно смутился и, опустив голову, пробормотал:

- Он не велел говорить…

- Ну, Алик, - обеспокоенно произнёс мужчина в очках. - Ты меня прости, но вопрос важный. Это ведь товарищи из милиции. Мне за тебя стыдно, ты меня прости.

Мальчик поднял пылающее лицо.