Чародей без башни

– Да хоть горшки за чернобуками выносить! Оглянись! Я залез сюда! Ради тебя! – заорал Синдибум. – Да я отправился бы за тобой хоть в царство покоя и умиротворения! Даже если бы ты запытала до смерти половину Дырявой башни! Пойми же… судьба там или что… Я люблю тебя больше всего на свете.

– Я тоже, – всхлипнула Мара. – Поэтому нам нельзя…

– А-а-а-а! – ещё громче завопил Арий, качнувшись так, что чуть не слетел с окна. – Уясни раз и навсегда, – строго проговорил он. – Мы будем вместе, даже если мне пешком придётся перейти всю Злыстную половину и бегом бежать за нашей башней. И всё! – он снова повысил голос: – Больше ничего не хочу слышать! Лучше скажи, зачем ты мазалась проклятущим соком?

– Я пыталась узнать, не влияет ли магия на линии судьбы, и Милава объяснила…

– Что? Это она подсунула тебе мандрагору?

– Да. Она сказала, что это может помочь. Я думала, а вдруг это всё изменит.

– Ещё как! Проклятая ведьма! Меня убила «М»! Милава. Вот что хотел написать Разнюх.

Синдибум зло зашипел, пытаясь забросить на подоконник другую ногу.

– Она всё подстроила. Я сам её…

– Эй! Лысый? Ты чего там делаешь?

Арий оглянулся, перегнувшись через парапет. в темноту всматривался чародей, стоявший на страже у камеры покоя.

– Синдибум шутливый шум! – прыснул чародей-охранник. – Кто же тебе разрешил к арестованным приставать, башнелаз ненормальный? Вот я тебе покажу!

Он завертел руками, и Ария оторвало от окна и понесло вниз.

– Посидишь в углу до полуутра!

– Я вернусь! – крикнул Синдибум, и Мара ответила:

– Я буду ждать!

– Ха! – гаркнул чародей. – Вернётся он! Только не в мою смену.

Башня проносилась мимо. Только теперь в обратную сторону. Иногда лучше не разбрасываться мыслями, а то говорят, что они имеют волшебную силу и даже иногда сбываются. Не стоило ему болтать, что полетит кошкомором, ох, не стоило. Судьба-злодейка ведь услышала только то, что хотела – полетит. И запустила со всей силы, будто снаряд из баллисты. Сначала проскользнули апартаменты волшебников. Затем Мурлятник с мирно дремлющими зверюгами. Промелькнули тёмные, сиротливые учебные классы. Проскочил подсвеченный яркими шарами зал Советов. Разношёрстные жилые ярусы с занавешенными окнами флигелей. Пролетели перед глазами погружённые во мрак лаборатории алхимиков и тусклые мастерские. Запертые на ночь лавки. Исчезли уютно сверкающие таверны. Ярко вспыхнула вывеска почты. Потянулись всё ещё оживлённые этажи складов, и непроницаемая стена, скрывающая катакомбы, пока наконец всё не окутала кромешная тьма.

Синдибум свалился на пол самого нижнего балкона и, потерев отбитые ноги, уселся и сложил руки на груди.

– Морок! – позвал он.

Мусорная куча зашевелилась, и из-под вороха веток высунулась треснувшая пуговица. В прорезях вспыхнул огонь, и дух-защитник скрипуче хихикнул.

– Как жизнь? – спросил он. – Как тебе мой цилиндр? В пору?

– Не-а. Жмёт, и шея побаливает, – признался Арий.

– Впредь будешь умнее, – равнодушно выдал Морок.

Синдибум заёрзал, но ничего не ответил.

– Уже чему-то научился, – удивился дух-защитник, и из кучи отбросов выбралось тело из огрызка, кожуры и орехов.

Обугленные ноги-веревки зашелестели по полу. Морок подобрался поближе, отталкиваясь корявыми ветками.

– Да, – вздохнул Арий. – Я понял, что могу перебороть влияние Злыстной стороны.

– Хорошо, – закачалась банановая голова.

– Может, заберёшь свой цилиндр? – с надеждой спросил Синдибум.

Дух-защитник раззявил треснувшую пуговицу.

– Тяжело? – полюбопытствовал он.

– Очень, – не стал юлить Арий. – Голову мечтаю помыть. Скоро блохи заведутся.

– Чего там мыть-то? – усмехнулся Морок. – Им и зацепиться-то не за что. Соскальзывать будут.

– Не дави на больное, – отвернулся Синдибум.

– Смирение высшее мужество, – назидательно произнес дух-защитник. – Ты многое понял и изменился в лучшую сторону. Но снять я его не могу.

– Как? – Арий даже подскочил. – А кто?

Глаза в прорезях пуговицы вспыхнули огнём.

– Только ты сам.

Синдибум поднялся, ухватился за поля чёрной шляпы и дёрнул, ни в какую. Он попробовал ещё раз, потянул сильнее, но цилиндр не поддавался.

– Сам? Как же! Видишь, он даже не сдвинулся! – пробурчал Арий.

– Вижу, – закивала банановая голова. – Значит, ещё не время. Может ты и пересилил Злыстное время, но и Благое надо держать в узде. Оно ведь тоже до добра не доведёт.

– Не понимаю, – затопал Синдибум, заложив руки за спину.

– Так ведь и говорят: «От добра добра не ищут!».

– Добродобра. Мудрец сам себя перемудрил, – заворчал Арий. – Точно снять не можешь?

Дух-защитник широко расставил корявые ветки, будто пытался пожать несуществующими плечами.

Синдибум прислонился к стене.

– Вот так всегда. Все поучают, советуют, а как до дела доходит – сразу «сам! Мы тебе свою голову не пришьём, опыт не передадим». А зачем тогда наставлять на пусть истинный, если мне на нём всё равно свои ноги стирать?

– Чтобы ты с него не сбился, – просветил Морок.

– Так как же я с него собьюсь, если он мой? – фыркнул Арий и забормотал: – А может, он вообще не мой. Может у меня другая судьба?

Он вспомнил слова Мары о Злыстной половине и спина похолодела.

– А может у меня её вообще нет?