Чародей без башни

Арий нахлобучил цилиндр и, сунув ей череп, отошёл подальше, скрипя зубами. Мало у него проблем, так теперь ещё явление знака ждать. Он с ненавистью уставился на раскрашенную стену. С куста рябины разлетались пунцовые бомбы ягод, кучка уже лежала у корней, остальные так и зависли под ветками.

– Вот когда они упадут? – забурчал Синдибум и сам себе ответил: – Когда природа подобреет и подаст знак, тогда, видимо, и зуб к мёртвой кости прирастёт.

Хотелось плюнуть с досады, но он сдержался. Плевать в магазинах могут только чернобуки, чтобы злысть избыть, и полотёры, потому что сами и вытрут.

Знахарка уселась на пол, перевив ноги и закинув на них череп Разиля Щедрого. Зудочка что-то шептала, притулившись рядом, а Арий не находил себе места. Надо же ещё и в магазин успеть, а то Голун такой вой поднимет, шишиги со всех окрестностей сбегутся.

Синдибум ходил между столами, перечитывая названия травы, но второй раз они уже не веселили. Ждать неизвестно чего, непонятно сколько времени. Что может быть хуже? Они и так кружатся по долине в башнях, как стрелки часов на гигантском циферблате. Та ещё ирония. Бегут минуты, проходят часы, тянутся дни и недели. Ползут годы – всё крутится, а ничего не меняется. Жутко? Да так происходит сплошь и рядом. Не все колдуны, даже со свитками, прекрасно видящие линии судьбы, это разглядят. Многие так и движутся по кругу, пока в один трагический момент к ним не подходит их собственная смерть. Интересно, что она им говорит? Спрашивает, зачем они потратили столько времени в пустую? И что они отвечают? Искали смысл жизни. Тогда смерть закатывает глаза и бормочет: «Какие молодцы, а я-то думала, они дурью маются».

Арий взглянул на покачивающиеся свечи и замер. Решение возникло само собой. Бесшумно зайдя за спину Вероники, он поднялся на цыпочки и наклонил банку, так что воск, скатываясь по горлышку, закапал на стол. Он сделал несколько шагов и нетерпеливо вскрикнул:

– Я вижу знак!

Зудочка испуганно взвизгнула, а знахарка неторопливо повернула голову. Синдибум махнул подбородком. На столешнице выросла крошечная восковая горка, похожая на бугристую уродливую голову.

– Один в один! – голосил Арий. – Таким Разиль Щедрый и был при жизни.

– Фто? – задохнулся от возмущения череп. – Таким улодом? Ни ф зизнь!

– Да ты уже забыл, – настаивал Синдибум. – Тебя ведь и прозвали Щедрым за то, что у тебя на лице, как в огороде, росло всё подряд! Родинки, прыщи…

Вероника приподнялась и накрыла тёплый комок воска ладонью. Покатала между пальцами и, зашептав, сунула в дыру между зубов черепа. Разиль Щедрый подавился словами, в глазах вспыхнуло удивлённое пламя, но знахарка продолжала бормотать, раскачиваясь из стороны в сторону. Выбранный зуб засветился и, вырвавшись из рук, поплыл к своему месту в челюсти. Приткнулся и, заёрзал, ввинчиваясь поглубже.

– Я был писаным красавцем, а о моей щедрости слагали легенды. Нищих я возил на подъёмнике совершенно бесплатно. По чётным воскресеньям каждого месяца с пяти до пяти тридцати утра…

– Больше не фыкает! Чудесненько! – искренне засмеялось розовое недоразумение.

– Спасибо, – нехотя выдавил Арий. – Сколько мы вам должны?

Он специально взял с собой несколько кнежликов, но расставаться с ними очень не хотелось.

– Даже если знак подала не природа, – всё ещё раскачиваясь, ответила Вероника, – мы всё равно должны помогать всем её созданиям бескорыстно.

– С…с… пасибо! – поперхнувшись от её откровенности, выговорил он. – Ты со мной или останешься? – спросил он у Зудочки. – Мне на работу надо торопиться.

– Тогда я могу занести реликвию твоей бабушке, – предложило розовое недоразумение, – чтобы ты не опоздал.

Синдибум сглотнул. Можно ли ей доверить череп? А если она и есть тот самый загадочный убивец? Возьмёт и сбежит. Куда? Без остальных реликвий и самой скрижали от него никакого толку.

– Буду тебе очень признателен, – наконец выговорил Арий.

– А меня не хотите спросить? – привлёк внимание Разиль Щедрый.

– Нет! – ответили они в один голос.

Если бы череп мог надуться и лопнуть, то непременно бы это сделал из одной лишь вредности. Но он только разъярённо сверкал глазами.

Синдибум решил идти до конца. Если она виновата, то должна понести самое строгое наказание.

– Пойдёшь со мной к сыщику вечером?

– Ой! Конечненько! Это так интересненько!

– Тогда приходи к полувечеру в лавку, – бросил он и побежал к двери.

Вот ловушка и захлопнулась. Даже если она самый-пресамый опасный чернобук, в чём Арий, конечно, сомневался, вдвоём с Разнюхом они с ней обязательно справятся.

Домчавшись до работы, он проскользнул в приоткрытую дверь и ужом пролез к полкам. Передвинул лапы-хваталки, пихнул подальше сияющую сферу и начал подбираться к дырке от бублика.

– Если опять опоздает – уволю! – промычал Голун из-за стойки.

– Кого? – крикнул в ответ Синдибум.

Хозяин надул губы, так что подпрыгнули усы, и засопел.

– Никого, – проворчал он.

– Ещё бы, – ответил Арий. – Кто ещё в такой дыре за тридцать кнежликов работать будет. Полотёр в зале Советов и то больше получает.