Чародей

– Мне сдается, что он понравится вашему высочеству больше, чем прежние мои жалкие приношения.

Трок выглядел таким довольным собой, что царевна забеспокоилась.

– Твоя щедрость растрачивается не там, где нужно, господин мой. – Она избегала называть его каким-либо из многочисленных царских титулов. – Тысячи твоих подданных, жертвы войны и чумы, умирают с голоду и нуждаются в помощи гораздо больше, нежели я.

– Это подарок особый, имеющий ценность только для тебя одной, – заверил ее Трок.

Минтака протестующее вскинула руки.

– Я лишь одна из множества твоих преданных подданных, – заявила она, не скрывая иронии. – Если ты настаиваешь, как могу я отказать?

Трок снова хлопнул в ладоши. Двое его охранников, стоявших на носу, подошли к пирующим, таща большой мешок из недубленой кожи. От него тянуло жуткой вонью. Девушки разразились возгласами отвращения, но Минтака невозмутимо посмотрела на остановившихся перед ней воинов.

Трок кивнул, стражи сняли с мешка завязку и вытряхнули его содержимое на палубу. Служанки в ужасе завизжали, и даже некоторые из мужчин охнули.

Под ноги Минтаки покатилась отрубленная человеческая голова и остановилась, глядя на нее широко раскрытыми остекленевшими глазами. Пряди длинных темных волос топорщились от запекшейся крови.

– Ласон! – прошептала Минтака.

Неловкий фокусник, с которым она передала послание в Фивы…

– О, ты знаешь, как его зовут. – Трок улыбнулся. – Видимо, его трюки впечатлили тебя не меньше, чем меня.

В летней жаре голова начала уже разлагаться и источала сильный смрад. Мигом налетели мухи и стали ползать по открытым глазам. У Минтаки подкатил к горлу тошнотный ком, и она с трудом сглотнула. Потом заметила клочок папируса, торчащий из алых губ Ласона.

– Увы, последний его фокус получился самым забавным. – Трок наклонился и вытащил перепачканный кровью листок.

Он повернул его так, чтобы царевна увидела оттиск собственной печати, которым она запечатала послание, потом бросил папирус в жаровню, где готовился кебаб из мяса ягненка. Записка сгорела дотла, обратившись в серый пепел.

Трок знаком велел убрать голову. Воин поднял ее за волосы, сунул обратно в мешок и унес. Долгое время собравшиеся сидели в гнетущей тишине, нарушаемой лишь всхлипыванием одной служанки.

– Ваше высочество, ваш блаженной памяти божественный родитель, наверное, предчувствовал свою судьбу, – с серьезным видом обратился к царевне Трок. Та была слишком потрясена, чтобы ответить. – Перед своей трагической кончиной он обратился ко мне и поручил вас моей защите. Я поклялся ему оберегать вас и принял на себя этот священный долг. Вам нет нужды обращаться за помощью к кому-то еще. Я, фараон Трок-Урук, буду вашим телохранителем.

Он положил правую руку на ее склоненную голову, а левую поднял, держа в ней пергаментный свиток.

– Вот мой царский указ, отменяющий помолвку между царевной Минтакой из дома Апепи и фараоном Нефером-Сети из дома Тамоса. Далее там объявляется о предстоящей свадьбе между царевной Минтакой и фараоном Троком-Уруком. Указ этот скреплен печатью вельможи Наджи, принявшего и одобрившего его от имени фараона Нефера-Сети.

Он вручил документ своему управляющему и дал ему строгие наставления:

– Изготовь сто копий этого указа и расклей их в каждом городе в каждом номе Египта.

Затем обеими руками фараон поднял Минтаку на ноги.

– Ты не будешь больше одинока. Прежде чем наступит луна Осириса, мы станем мужем и женой.

Три дня спустя фараон Трок-Урук прибыл в Аварис, военную столицу Нижнего царства, и деятельно принялся прибирать к рукам все стороны власти и управления державой.

Народ ликовал, узнав о заключенном в храме Хатхор мире и уповая на годы грядущего покоя и процветания. Но радость сменилась недоумением и разочарованием, когда одним из первых своих указов новый фараон распорядился провести еще один большой набор в войска. Вскоре стало известно, что Трок намерен вдвое увеличить количество пехотных полков и построить еще две тысячи боевых колесниц.

Все спрашивали, но не у самого Трока, к войне с каким врагом готовится фараон, раз Египет снова объединился и примирился. Призыв в армию вызвал недостаток рабочих рук на сорговых полях и на пастбищах, что привело к нехватке продовольствия и резкому росту цен на рынках. Расходы на новые колесницы, оружие и военное снаряжение неизбежно привели к увеличению налогов. Пошли разговоры, что Апепи, при всей его воинственности, поборах и богохульстве, был не таким уж и плохим правителем, как казалось раньше.

Спустя несколько недель Трок распорядился начать работы по расширению и украшению дворца в Аварисе, где он собрался поселиться вместе со своей невестой, царевной Минтакой. По прикидке архитекторов, работы обещали обойтись в два лакха золота. Ропот в народе усилился.