Чародей

К кому она может обратиться? На чью преданность еще вправе рассчитывать? Девушка выискивала в толпе лица друзей. Они все были тут: отцовские советники и полководцы, товарищи на поле битвы. Но эти важные мужи отводили глаза. Никто не осмелился встретиться с ней взглядом или улыбнуться. Никогда в жизни не чувствовала она себя такой одинокой.

Наджа проводил ее к стулу с подушкой в боковой стороне шатра. Когда Минтака села, Наджа и его присные выстроились перед ней, скрыв из виду. Девушка не сомневалась, что это было устроено намеренно.

Вельможа Наджа открыл совет плачем по трагической гибели царя Апепи и его сыновей. Затем перешел к восхвалениям мертвому фараону. Он превозносил многочисленные его подвиги и успехи как государственного деятеля, достигшие наивысшей точки в заключении мира между двумя государствами, многие десятилетия раздираемыми междоусобной враждой.

– Без царя Апепи или сильного фараона во главе Нижнего царства, способного найти общий язык с фараоном Нефером-Сети и его регентом в Фивах, мир, заключенный в храме Хатхор, окажется под угрозой. Возврат к ужасам длившейся шестьдесят лет войны немыслим.

– Бак-кер! Бак-кер! – вскричал вельможа Трок, ударив ножнами меча по бронзовому щиту.

Этот крик немедленно подхватили воины у него за спиной; распространившись на всех собравшихся, он превратился в оглушительный гул.

Наджа выждал некоторое время, потом воздел обе руки.

– Погибший при ужасных обстоятельствах царь Апепи не оставил наследника мужского пола, – продолжил он, когда тишина восстановилась, ловко избегая упоминания про Минтаку. – По столь неотложному случаю я переговорил с главными советниками и правителями номов обоих царств. Их выбор нового фараона был единодушен. Все в один голос заявили, что вельможа Трок из Мемфиса обязан взять бразды правления, возложить на себя двойную корону и править народом в благородных традициях, заложенных царем Апепи.

Пауза, последовавшая за этим объявлением, была напряженной и долгой. Люди растерянно переглядывались. Только теперь они заметили, что, пока Наджа говорил свою речь, два преданных Троку полка северной армии потихоньку выступили из пальмовых рощ и окружили шатер собрания. Мечи воины держали в ножнах, но каждый положил руку на эфес. Выхватить бронзовый клинок для них было делом одной секунды. Мужи совета приуныли. Минтака решила воспользоваться случаем.

– Владыки и верноподданные Египта… – начала она, вскочив со стула, где ее спрятали.

Продолжить ей не дали. Четверо высоченных воинов обступили ее, полностью скрыв из виду. Ударив мечами по щитам, они воскликнули в один голос:

– Да здравствует фараон Трок-Урук!

Армия подхватила клич. В разразившемся гомоне сильные руки схватили Минтаку и протащили через орущую толпу. Девушка напрасно вырывалась, никто не слышал и не видел ее посреди бури ликования. На речном берегу она ухитрилась извернуться и посмотреть назад. И увидела, как над сборищем народа вельможа Наджа возлагает двойную корону на голову нового фараона.

Потом ее перетащили с берега в поджидающую фелуку, а затем снова поместили в запертую и охраняемую каюту на борту галеры вельможи Трока.

Минтака и ее рабыни сидели в тесной каюте и ждали, как решится их судьба, когда новый фараон вернется на корабль. Девушки находились в таком же смятении и ужасе, как их госпожа. Царевна как могла подбадривала их. Когда они немного успокоились, она предложила им поиграть в их любимые игры. Затея не удалась, и Минтака потребовала лютню. Ее инструмент сгорел на отцовской барке, но при помощи стражников удалось позаимствовать другую.

Минтака устроила соревнование, велев каждой служанке по очереди исполнить танец в тесноте каюты. Все смеялись и хлопали в ладоши, но, когда услышали, что новый фараон вернулся на борт, притихли. Однако госпожа приказала продолжать, и вскоре веселье возобновилось.

Сама Минтака в нем не участвовала. В свое время она тщательно исследовала свои новые покои. К большой каюте примыкала маленькая, немногим просторнее чулана, служившая отхожим местом. Там стоял большой глиняный горшок с крышкой, а рядом с ним бадья с водой. Отделяющая ее от соседней каюты переборка была тонкая и слабая – корабелы старались не утяжелять судно. Минтаке доводилось бывать на галере Трока в лучшие времена вместе с отцом, и ей было известно, что за переборкой находится главная каюта.

Царевна проскользнула в уборную. Сквозь шум, производимый ее служанками, она слышала доносящиеся из-за перегородки мужские голоса: властный тон Наджи и глухое бурчание Трока. Она припала ухом к доскам переборки, и голоса сразу сделались более громкими, а слова более разборчивыми.

Наджа отпустил стражников, сопроводивших их на борт. Минтака слышала, как те протопали к выходу. Тишина висела так долго, что ей показалось, будто Наджа остался в каюте один. До ее уха донеслось бульканье льющегося в чашу вина и голос Наджи, полный сарказма:

– А вам не кажется, ваше величество, что вы и так уже выпили лишнего?