Чародей

Нефер подумал, что достал до сердца. Лев подпрыгнул, содрогнувшись в конвульсии, а его рык перешел в продолжительный рев, от которого сухие листья полетели с ветвей колючего дерева над его головой. Затем зверь извернулся, достав до собственной груди, и его зубы превратили торчащий остаток стрелы в щепы. Минтака лежала почти под его мельтешащими лапами.

– Убирайся подальше от него! – вскричал Нефер. – Беги!

Он наклонился и выхватил из колчана под ногами другую стрелу. Накладывая ее на тетиву, двинулся вперед. Минтака вскочила. Ей хватило ума не бежать прямо к нему за помощью, и вместо этого она спряталась за ближайшее дерево.

Этого движения хватило, чтобы снова привлечь к ней внимание раненого льва. Побуждаемый теперь не столько голодом, сколько болью и злобой, зверь замахнулся лапой. Желтые кривые когти содрали кору со ствола, за которым скорчилась девушка.

– Сюда! Я здесь! – орал Нефер, пытаясь отвлечь льва на себя. – Иди ко мне!

Хищник повернул к нему огромную косматую голову, и фараон одним резким движением выпустил вторую стрелу. Руки его тряслись, прицел был взят второпях. Стрела попала в заднюю часть туловища, наконечник ее глубоко вошел в живот, и ужаленный зверь рыкнул. Бросив Минтаку, он устремился к Неферу.

Хотя лев был смертельно ранен и уже терял силы, у юноши не было шансов избежать этой атаки. Стрелу он выпустил, а колчан лежал на земле довольно далеко от него. Нефер выхватил висящий на поясе кинжал.

То было смешное оружие для борьбы с разъяренным великаном. Тонкий бронзовый клинок был слишком коротким, чтобы достать до сердца, но Неферу приходилось слышать истории бывалых охотников, чудесным образом вышедших живыми из подобных переделок. Когда лев присел перед последним прыжком, молодой фараон повалился на спину, даже не пытаясь устоять перед массой и напором зверя. Он лежал между передних лап, и лев раскрыл пасть, собираясь раздробить человеку череп жуткими клыками. Дыхание у него было таким зловонным, источая смрад тухлого мяса и разверстой могилы, что у Нефера покатил к горлу тошнотворный ком. Собравшись для борьбы, он сунул правую руку с кинжалом глубоко в пасть зверю. Тот инстинктивно сомкнул челюсти.

Нефер крепко держал кинжал, направив острие вверх. Когда челюсти захлопнулись, бронзовый клинок пронзил нёбо хищника. Юноша успел выдернуть руку, чтобы зубы не раздробили ему кисть, впрочем, нож не давал челюстям льва полностью закрыться, и кусаться зверь не мог.

Зато он накинулся на обидчика передними лапами, полностью обнажив когти. Нефер извивался под тяжелой тушей, стараясь избежать ударов, но острые костяные крючья сорвали с него передник и вонзились в плоть. Юноша понимал, что не продержится долго.

– Убирайся отсюда, грязная скотина! – выкрикнул он, не сдержавшись. – Отстань от меня!

Лев продолжал рычать, и кровь из пробитого нёба, смешиваясь со слюной, вонючим красным облаком обдавала лицо Нефера.

Крики юноши пробудили Минтаку к действию. Выглянув из-за дерева, она увидела залитого кровью Нефера, распростертого под тушей льва. Его гибель казалась неизбежной, и девушка позабыла про свой собственный страх.

Лук фараона оказался зажат под его телом, и без него полный стрел колчан был бесполезен. Царевна выпрыгнула из-за дерева и побежала к колеснице. Крики и рев за спиной подстегивали ее, и она мчалась так, что сердце готово было разорваться.

Лошадей пугали запах и рык хищника. Они пятились, трясли головами и лягались, стоя в упряжи. Если бы Нефер не позаботился вставить тормозной брус в колесо, кони давно бы ускакали, а так повозка всего лишь описывала небольшой круг. Не испугавшись мелькающих копыт, Минтака запрыгнула на подножку и схватила вожжи.

– Эй, Звездочет! – обратилась она к коням. – Спокойно, Молот!

Во многих предыдущих вылазках Нефер давал ей возможность править, поэтому лошади узнали ее голос и ее манеру управляться с поводьями. Она быстро совладала с упряжкой, но ей самой это время показалось вечностью, потому как в ушах у нее раздавались крики Нефера и оглушительный рык льва. Едва успокоив лошадей, Минтака перегнулась через борт и вышибла тормозной клин. Потом заставила коней повернуть налево и погнала их прямо на льва и его жертву.

Молот упирался, но Звездочет не подвел. Девушка схватила хлыст, которым Нефер погонял лошадей, и врезала Молоту по блестящему крупу так, что остался рубец с палец толщиной.

– Эй, Молот! – гаркнула она. – Гони, будь ты проклят!

Вздрогнув, Молот ринулся вперед, и повозка устремилась на льва. Все внимание хищника было приковано к кричащей извивающейся жертве между передними его лапами, и на колесницу он даже не смотрел.