Чародей

Ко времени, когда с едой и питьем было покончено, уже занимался новый день. Заря снова была тревожно-алой, жара уже казалась удушающей. Нефер отобрал три колесницы и лучших лошадей для упряжек. С этих повозок сгрузили все лишнее снаряжение вроде личных пожитков воинов и запасного оружия. Ненужных коней Нефер отвязал и помахал одеялом у них перед мордами, заставив галопом умчаться в пустыню.

С каждой минутой багровый рассвет набирал силу, и беглецы спешно расселись по колесницам. Когда все было готово, Нефер подошел к связанным пленникам.

– Вы египтяне, как и мы. Мне очень больно оттого, что нам пришлось убить и ранить ваших товарищей. Мы не хотели этого и не рады. Узурпатор Трок заставил нас так поступить.

Он присел на корточки рядом с верзилой, едва не снесшим ему голову:

– Ты храбрый парень. Я хотел бы, чтобы в один прекрасный день мы вместе сражались против общего врага.

Когда юноша присел, его передник съехал на сторону, и взгляд пленника скользнул по гладкой поверхности правого бедра. У него отпала челюсть.

– Фараон Нефер-Сети умер! Почему ты носишь его царственный символ?

– По праву. – Нефер прикоснулся к татуировке, много лет назад выполненной Таитой. – Я и есть фараон Нефер-Сети.

– Нет! Нет! – закричал детина, взволнованный и перепуганный так, как не был испуган даже во время боя.

Минтака спрыгнула с колесницы и подошла к ним.

– Тебе известно, кто я? – спросила она приветливо.

– Ваше величество царица Минтака. Ваш отец был моим богом и вождем. Я очень его любил. А потому люблю и уважаю вас.

Девушка достала из ножен кинжал и перерезала удерживающие пленника путы.

– Да, – сказала она. – Я Минтака, это фараон Нефер-Сети, мой жених. Однажды мы вернемся в Египет, возвратим себе то, что принадлежит нам по праву, и восстановим мир и справедливость.

Нефер и Минтака встали, и она продолжила:

– Передай эти слова своим товарищам. Расскажи людям, что мы живы и вернемся сюда, в Египет.

Воин подполз на коленях и поцеловал ей ступни, потом передвинулся к Неферу и поставил себе на голову его ногу:

– Я – твой человек. Я передам ваше послание людям. Возвращайся к нам скорее, божественный фараон.

Прочие пленники присоединились к изъявлениям верноподданнических чувств.

– Да здравствует фараон! Да живет он и правит тысячу лет!

Нефер и Минтака поднялись на захваченную колесницу под крики освобожденных пленников:

– Бак-кер! Бак-кер!

Три повозки стремительно выехали из разрушенного лагеря. Таита возглавлял отряд, потому как лучше прочих мог сопротивляться злым чарам Иштара Мидянина и найти истинную дорогу, сокрытую от обычных глаз. Нефер и Минтака ехали за ним по пятам, а Хилтон и Мерен замыкали строй. Удалялись они в ту сторону, с которой прибыли.

Они проехали совсем немного, лагерь и долина зыбучих песков еще не скрылись из виду, когда Таита остановился и оглянулся. Два следующих экипажа тоже встали.

– В чем дело? – спросил Нефер.

Таита вытянул руку. В тишине до них донесся далекий шум войска Трока, идущего по дальнему берегу. Затем внезапно в красных лучах рассвета из-за дальних дюн показалась голова колонны.

Едущий в передовой колеснице Трок натянул вожжи и заорал на Иштара:

– Клянусь кровью и семенем Сутеха, Чародей снова перехитрил тебя. Тебе не приходило в голову, что они переправятся назад и отобьют колесницы у нашего дозора?

– А ты тоже такого не предполагал? – огрызнулся Иштар. – Ты ведь великий полководец.

Трок отвел руку с плетью в намерении хорошенько отхлестать колдуна за такую дерзость по татуированному лицу, но заглянул в черные глаза Мидянина и передумал.

– Что дальше, Иштар? – спросил он, опуская плеть. – Ты позволишь им вот так ускользнуть?

– Назад ведет только одна дорога, – процедил колдун, – и по ней идет Зандер с двумя сотнями колесниц. Беглецы по-прежнему между двух жерновов.

Лицо Трока исказилось в свирепой ухмылке. В приступе ярости он совсем позабыл про Зандера.

– Солнце только поднимается. У тебя целый день на то, чтобы переправиться обратно через сланцевый мост и организовать погоню, – продолжил Иштар. – Я ощущаю в ноздрях их запах. Я наброшу свою паутину, чтобы поймать их, и, как верная гончая, приведу тебя к добыче.

Трок хлестнул коней и подвел колесницу к самому краю, где кончался твердый песок и начиналась трясина, и встал напротив трех колесниц на другом берегу. Ему удалось расхохотаться и изобразить вполне убедительную улыбку.

– Мне это по нраву больше, чем вам, друзья мои! Месть – это блюдо, которое лучше подавать холодным. Клянусь Сутехом, мне оно придется по вкусу!

– Прежде чем готовить кролика, нужно его поймать, – отозвалась Минтака.

– Поймаю. Не сомневайтесь, у меня для вас есть сюрпризы, способные вас удивить.

Его улыбка померкла, когда три колесницы помчались вперед к дюнам, а Минтака весело помахала ему на прощание. Хотя Трок и знал, что она нарочно старалась позлить его, внутри у него все закипело от злобы.

– Назад! – рявкнул он своим воинам. – Возвращаемся к мосту.

Продолжая путь, Таита часто поглядывал на небо. Над землей поползли свинцовые тучи, и лицо его становилось все более мрачным и задумчивым.