Читаем Бунин, Дзержинский и Я полностью

В то время как Государь Император осчастливил своим присутствием церемонию открытия Лицея, а отпрыски именитых фамилий устроились в привилегированных апартаментах, в столичных салонах шли завистливые разговоры о счастливчиках, оказавшихся в Царском Селе, где лучшие педагоги вразумляли будущих государственных мужей, – всем казалось, что славно и отрадно началась история нового учебного заведения.

В действительности так не было. 23 марта, через два месяца после открытия Пансиона, умер Василий Федорович Малиновский. В фундамент Лицея за недолгое время он заложил многое, и прежде всего особую атмосферу демократии и свободолюбия. Это с его доброй воли не было в учебном заведении карцера, не было телесных наказаний. Это с его доброй воли в классные комнаты вошли молодые профессора с отличными знаниями и светлыми идеями. И все то, что так радовало и удивляло первых лицеистов и первых пансионеров, вселяло надежды на будущее, – все это несправедливо оказалось в неблагоприятных обстоятельствах. По необъяснимым причинам два года длилось безвластие – ни Лицей, ни Пансион не имели фактически директора. Временное замещение этой должности талантливыми преподавателями Лицея, но не имевшими административных навыков, – в счет не идет. Отошел от дел и отец-основатель Царскосельского гнезда Алексей Кириллович Разумовский. Зашатались устои – отмечался упадок преподавания, молодежь начала своевольничать; особенно вольница, как ни странно, угнездилась в Пансионе.

Наверху вовремя спохватились. В марте 1816 года директором Лицея назначается Егор Антонович Энгельгардт. Для большинства лицеистов и малолетних воспитанников Пансиона 1816 год стал, по словам Пушкина, «счастливейшим годом». Энгельгардт поддержал основные принципы лицейского воспитания, заложенные Малиновским; он восстанавливает уровень преподавания, улучшает быт, создает в прямом смысле этого слова семейный уют в Лицее и Пансионе. При нем окончательно слились воедино два учебных заведения, когда учебный процесс и воспитание осуществлялись под руководством талантливого, самоотверженного, преданного делу педагога. Истинно верно: время директорства Энгельгардта сильно отличается от всех остальных годов существования Лицея и Пансиона.

Егор Антонович был не только деятельным и добросовестным руководителем, но и истинным отцом, другом своих воспитанников. Многие были удивлены жертвенностью его собственного очага – чуть ли не каждый вечер толпы мальчишек собирались в домашней гостиной Энгельгардта. И какое счастье испытывали они в те часы в уютной и теплой квартире директора, способного не только увлекать своим рассказом, но и радоваться каждому слову своих молодых друзей.

Добросердечие и интеллигентная вежливость у Энгельгардта истончались, когда дело доходило до бесхозяйственности и лукавства. Вступив в должность директора, он обратил внимание на беспорядки в хозяйственной части и незамедлительно реорганизовал все управление хозяйством в Лицее и Пансионе. В бумагах он обнаруживает фискальный счет Благородному пансиону. Сумма по тем временам огромная, которую не решался своей властью выделить даже не робкого десятка министр финансов. Егор Антонович садится в коляску и едет в Зимний. Аудиенция с Его Величеством заканчивается повелением: отпустить из казны пособие Благородному Пансиону при Царскосельском Лицее 100.000 рублей.

Так начинал свою благородную деятельность в Царском Селе Егор Антонович Энгельгардт. В назначении своем в Лицей он видел осуществление своих юношеских мечтаний, здесь он считал себя более всего на месте.

Рядом с этим местом оказалось и место для молодого Ла Гранжа. Ему сильно повезло.

…Восьмилетний Людвиг не увидел картины, которую запомнил и описал в своих воспоминаниях князь Николай Сергеевич Голицын: «К 1 августа на большой почтовой шоссейной дороге из Петербурга и Москвы вдоль большого сада возникало особое движение… В собственных и наемных экипажах разного рода или в дилижансах, с родителями, родственниками или провожатыми, с чемоданами, узлами и непременными домашними гостинцами с разных концов России собирались в Пансион малые и большие постояльцы».

Дальше Николай Сергеевич рассказывает о грустных прощаниях детей с близкими и родными. Грустное зрелище легко представить, поэтому – несколько слов о самом Голицыне.

Князь был генералом от инфантерии. Участвовал в войнах 1828–1829 и 1830–1831 годов, а также в Крымской войне. Был директором Училища правоведения и профессором Николаевской академии Генерального штаба. Известен его капитальный труд «Всеобщая военная история».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии