Читаем Бунин, Дзержинский и Я полностью

Горячему энтузиазму министра, разменявшего шестой десяток лет, содействовал своим педагогическим талантом и деловитостью директор Лицея Василий Федорович Малиновский, потерявший в то самое время жену и оставшийся с шестью малолетними детьми. Собственной рукой он вписал в Постановление об учреждении благородного Пансиона немало мыслей и предложений о «порядке воспитательном». С воспитанниками должно быть благоразумное обращение, направление ума и сердца их к правоте, обогащение полезными сведениями и внушение пламенной любви к Отечеству.

Найдутся ли в Уставе хоть одного нынешнего российского учебного заведения подобные утверждения, слова о высоком предназначении его воспитанника?

Львиная доля тягот и забот по многотрудной, чреватой хождениями по высоким кабинетам, раздумьями о планах и программах Пансиона, хозяйственных делах легли именно на плечи директора Лицея. Накануне открытия Пансиона 26 января 1814 года Малиновский записал в дневнике: «Ночь не спал от волнения с вечера до четырех утра… Много забот по пансиону»…

Волнения разного свойства тронули, как полагается, и министра народного просвещения Алексея Кирилловича Разумовского: где поместить пансион? Вначале некоторые предлагали устроить его в столице, поближе к начальству. Разумовский сразу отверг это дело, ибо оно находилось в противоречии с самим его замыслом: Царское Село! Здесь все сходилось – отсюда, из любимой своей резиденции, Екатерина Великая управляла империей, здесь прошли юные годы императора Александра I, здесь пишет историю России Карамзин, здесь…

Распорядительно были найдены три дома, один из которых принадлежал надворному советнику Чабликову, второй – купцу Евсееву. Их нужно было перестроить согласно требованиям учебного заведения. 1812 год, Отечественная война, – и тем не менее А. К. Разумовский осмелился просить высочайшего позволения на покупку этих зданий в бывшем городе София. Император разрешил. 325 тысяч из казны выделено было на покупку, 25 тысяч – на перестройку. Суммы по тем временам значительные. Весь 1813 год ушел на перестройку домов.

Война сильно истощила казну, но скупиться на просвещение власть не сочла возможным.

Молва разнесла по России славу о Царскосельском Лицее быстро, и когда объявили об учреждении Благородного Пансиона «для устроения в нем рассадника» для оного, то в разных местах империи заскрипели перья. Было время поощрения свободомыслия, светлых идей, наук, прожектов устройства жизни по-новому. И надо было не отстать от этого времени. Прошения с просьбой устроить дитятю в благородное заведение посыпались в Царское Село со всех концов великой империи. Там не успевали отклеивать сургучные печати: Самарская, Киевская, Волынская, Оренбургская, Московская, Екатеринославская и прочие, и прочие губернии значились в реестрах. Претенденты из С.-Петербурга и Москвы, не доверяя почтовому ведомству, доставляли бумаги в комиссию самолично. И это несмотря на то, что условия приема особой гуманностью не грешили.

Родитель прежде всего должен был выложить 1000 рублей на год вперед и притом безвозвратно, 300 рублей на приобретение для пансионера «серебряной посуды, постели, платья и проч.». И прибыть в стены Пансиона отрок должен был в полном здравии со справками от медицины, включая привитую оспу, а также со Свидетельством священника, его крестившего, или того прихода, где он крещен.

Приведем пример того, как это выглядело.

В числе первых претендентов оказался сын героя Отечественной войны 1812 года И. В. Павлищева.

В Правление Императорского Царскосельского Лицея

От подполковника Ивана Васильевича Павлищева, дворянина Екатеринославской губернии

В учрежденный в Царском Селе Пансион желаю я определить сына своего Николая, которому от роду 12 лет (рожден 6 мая 1802 года в с. Спичинцы Литинского уезда Екатеринославской губернии) для обучения разным языкам, искусствам и наукам, в оном Пансионе преподаваемым.

На содержание его впредь за год безвозвратно представляю при сем 1000 рублей да сверх того единовременно на заведение серебряной посуды, постели, платья и проч. 300 рублей. В приеме сих денег прошу дать мне надлежащую квитанцию.

О рождении, крещении и дворянстве сына моего Николая, а также о том, что на нем была оспа, прилагаю при сем свидетельства.

С нижайшим поклоном,

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии