Букелларий

Значит, его потомки так и останутся простолюдинами, а могли бы выбиться в рыцари, основатели дворянских родов.

61

Епископ Григорий не стал ждать приближения армии франков к Бордо, прислал в Блай монаха. Условия, на которых он готов был сдать нам город, были просты до безобразия: не трогать в первую очередь его собственное имущество, во вторую — церковное. Что будет с горожанами, пастыря не интересовало. Впрочем, ничего с ними не случилось, разве что отобрали, несмотря на строгий приказ Кара Мартелла ничего не трогать, кое у кого кое-что да несколько баб изнасиловали и грохнули пару ревнивых мужей.

Я мог бы остановиться в доме какого-нибудь богатого купца, но предпочел навестить старых знакомых, Ульриха и Меик. Во время захвата города маврами они успели переправиться на противоположный берег реки и спрятаться в лесу. Только старший сын попал в плен, и о его судьбе ничего не знали. Пацана подвела любознательность — вышел из леса посмотреть, как грабят город. Мавры, уходя, подожгли всё, что могло гореть. Частично пострадал и постоялый двор. По более светлым доскам и бревнам можно было определить, где именно. Меня приняли, как родного, даже не заикнувшись об оплате. Впрочем, на постоялом дворе я провел всего одну ночь, после чего оставил там лишнее барахло и поехал выполнять задание Карла Мартелла.

Вместе с городом Бордо епископ Григорий сдал нам Гаттона, младшего брата нынешнего правителя Аквитании. Видимо, братья не назначили его епископом Тулузы, поэтому теперь расплачивались за это. Как сообщил прискакавший гонец епископу, а тот Карлу Мартеллу, Гаттон с большим отрядом следует в Бордо, чтобы возглавить оборону города. Видимо, Гунальд сделал вывод из предыдущей сдачи маврам, но не учел, что его опередят.

Встречать подмогу из Тулузы я отправился с отрядом, большую часть которого составляли лучники и копейщики. Двигались ускоренным маршем, налегке, взяв только недельный запас еды, потому что точно не знали, где сейчас находится Гаттон. Вполне могло быть, что он в одном переходе от города, а мог только выйти из Тулузы. К тому же, нам надо было выбрать место для засады, подготовиться. Конница в основном вела разведку и отслеживала, чтобы никто не предупредил о нас. Хотя предупреждать было некому. Оба брата не так популярны, как их отец, поэтому никто не собирался рисковать ради них собственной шкурой. Дороги были пусты. Крестьяне, завидев наш отряд, убегали в лес, унося все ценное. Мои люди находили в деревнях только кислое прошлогоднее вино.

Вражеский отряд обнаружили вечером второго дня. Шатер Гаттона и еще шесть поменьше, скорее всего, для букеллариев, стояли на холме метрах в двухстах от речушки без названия, а рядовые, человек пятьсот, разместились вдоль берега на широкой полосе, затопляемой, наверное, во время паводка, а сейчас заросшей травой. Я сперва думал встретить врагов утром в удобном месте, а потом решил, что можно и на лагерь напасть, только не ночью, чтобы случайно не порешили Гаттона, которого желательно взять живым. Как догадываюсь, Карл Мартелл прикидывал, не заменить ли старшего брата на младшего, если последний окажется сговорчивее?

Тулузцы были уверены, что мы далеко, поэтому часовых выставили всего три пары, причем две дежурили на холме, по обе стороны от шатров. Эти тоже отнеслись к своим обязанностям легкомысленно, за что и поплатились. Их сняли мои люди, которым я показал, как лучше резать спящих. Остальных приказал не трогать, потому что не был уверен, что без шума справятся с таким большим количеством. Гаттон мог проснуться и сбежать в темноте. После чего перед рассветом мои лучники поднялись на холм и заняли позиции, с которых удобно было расстреливать врагов, спящих на берегу реки, а пехотинцы перекрыли пути отхода вдоль берега. Оставался только один — через реку, при пересечении которой становишься на длительное время легкой целью для стрелков.

Я неспешно поднялся на холм вместе со своими конными подчиненными, когда небо начало сереть. От реки тянуло сыростью, что хоть немного отгоняло сон. Проспав всего часа три, я постоянно зевал и немного завидовал тем, кто находился в шатрах. Судя по храпу, спится им хорошо.

Топот копыт разбудил кого-то. Из шатра, который был лишь немного меньше командирского, вылез молодой мужчина с заспанным, помятым лицом. Спешил, наверное, отлить, поэтому не сразу понял, что перед ним чужие, сделал пару шагов, после чего замер и обвел нас взглядом.

— Вы кто?! — спросил он удивленно и с сильным лангобардским акцентом.

— Воины Карла Мартелла, — проинформировал я, чтобы сразу все стало понятно. — А ты кто?

— Букелларий Гаттона, — ответил он и оглянулся по сторонам, решая, что делать и делать ли что-нибудь?

— Не дергайся, Клеф — и проживешь дольше, — посоветовал Алахис, остановивший своего коня справа и немного позади меня.

— Это ты, Алахис? — узнал его молодой мужчина и малость расслабился, поняв, что есть шанс выбраться и переплета живым. — Говорили, что ты погиб в прошлом году.

— Рано мне еще! — усмехнувшись, произнес мой заместитель.