Букелларий

Мы пробыли во Фризии до середины лета, огнем и мечом насаждаю христианство и власть франков, что для аборигенов было одно и то же. Правитель Поппо погиб во время сражения, поэтому организовать сопротивление было некому. Если раньше желающих порулить этими землями было много, и претенденты устраивали продолжительные и кровавые разборки, то теперь все отказывались. Только месяца через полтора, когда наша армия уже была в дневном переходе от Доккюма, который можно считать столицей Фризии, хотя это довольно рыхлая федерация, прибыл Альдгисл, младший брат погибшего Поппо. Старший был крепышом среднего роста, а этот жердяй. Характеры тоже противоположные. Мягкому, податливому и скользкому Альдгислу следовало бы быть священником в тихом, глухом поселении, но волею судьбы, то есть струсивших горожан Доккюма, оказался правителем территории, почти полностью захваченной врагами. В обмен на обещание вывести армию из Фризии, он согласился стать вассалом Теодориха Четвертого, то есть Карла Мартелла, принять христианство и оказать всяческую помощь миссионерам. Мажордом всех франков вдобавок отобрал у него значительную часть территории между реками Фли и Лауэрс, раздав ее своим воинам в виде бенефиций и значительно увеличив численность тяжелой конницы.

Нового правителя Фризии крестили в ручье возле нашего лагеря. Крестным был сам Карл Мартелл. Сейчас эту роль выполняет всего один человек, мужчина у мужчины и женщина у женщины. После чего была трехдневная попойка, во время которой Альдгисл стал лучшим другом почти всех старших командиров, пировавших с ним в шатре мажордома всех франков. Со мной подружиться не получилось, потому что не люблю хитрожопых. Затем отягощенная трофеями армия франков вернулась в Австразию и оттуда разошлась по домам.

В двух дневных переходах от Альтдорфа заночевали на одном большом постоялом дворе вместе с купеческим караваном, идущим из Марселя. Купец пожаловался на частые нападения мавров. Их отряды шастали по всей Бургундии, добираясь даже до Лиона. Это известие насторожило меня. Подумал, что и Карл Мартелл уже должен знать об этом, а значит, может прислать гонца с приказом отправляться в новый поход, несмотря на то, что начались холода. К счастью, у мажордома всех франков хватило мудрости не торопиться, дать отдохнуть армии, и зима прошла спокойно, в обычных делах: пиры, охота, несложные бюрократические дела…

В начале весны пришло известие, что умер Эд Большой. Я не огорчился и не обрадовался. Хорошее и плохое, что сделал мне этот человек, как бы уравновесили друг друга. По его вине я лишился любимой девушки, зато стал графом и зятем самого влиятельного человека в Западной Европе. Корону герцога Аквитании получил старший сын Гунальд. Он тоже высокого роста, но, как утверждают злые языки, это единственное, кроме титула, что досталось от отца. Все остальное Гунальд получил от матери Вальтруды, коварной, недальновидной и упрямой. Как догадываюсь, это она посоветовала сыну объявить себя независимым правителем. Наверное, хотела быть матерью короля, а не герцога.

Узнав об этом, я понял, что скоро позовут в поход. У франков мог быть только один номинальный правитель — Теодорих Четвертый и один реальный — Карл Мартелл. Если первый спокойно разделил бы власть с кем угодно, то второй не потерпит такое. Он и номинального правителя еле терпит. Хотя мог бы спокойно забрать корону, и, за исключением кучки вечно недовольных неудачников, никто бы не стал возмущаться. Как догадываюсь, в Карла Мартелла крепко вбито западноевропейское поклонение перед правящей династией. До сих пор не пойму, как это французы через несколько веков отрубят голову своему королю Людовику Шестнадцатому?! Наверное, не сомневались, что нож гильотины отскочит от благородной шеи — и все радостно поаплодируют этому доказательству превосходства венценосцев и разойдутся по домам, одним махом покончив с революцией.

60