Букелларий

Удар моего маленького отряда в тыл австразийцам ничего бы не изменил, разве что оттянул бы на несколько минут развязку. Я собирался поскакать вслед за удравшими слугами, обогнуть поле боя и вернуться в Суасон, куда к тому времени прибегут уцелевшие аквитанцы и так называемые союзники. Когда мы выезжали из вражеского лагеря, увидел, что около сотни конных аквитанцев сумели прорваться сквозь строй австразийцев и поскакали в нашу сторону. Возглавлял их сам Эд Большой, заметный издали. Всё, сражение закончилось. Мы пропустим их вперед, а потом поскачем следом, чтобы подумали, что и мы бились, пусть и не очень активно. Если им что-то не понравится, поищем нового сеньора, тем более, что ехать далеко не надо.

Видимо, Карл Мартелл считал, что хороший правитель Аквитании — мертвый правитель Аквитании, поэтому послал в погоню отряд сотен из двух всадников, который в бою не участвовал, стоял на правом фланге. На свежих лошадях они быстро догнали удиравших аквитанцев, которые, приняв наш отряд за вражеский, повернули влево, чтобы обогнуть по дуге. Бой завязался почти у лагеря. Свежие, численно превосходящие и воспламененные уверенностью в победе австразийцы навалились на уставших аквитанцев, попытались прорваться к Эдду Большому, который, приятно удивив меня, не бросил своих воинов, ввязался в бой. Этот его поступок изменил мои планы.

— Парни, пришел наш черед повоевать! — крикнул я и поскакал на австразийцев.

Они сперва приняли нас за своих и, наверное, обрадовались. Только когда мы, напав сзади, начали валить врагов, не ожидавших такой подляны и сперва не оказывавших сопротивление, австразийцы поняли свою ошибку. Успел поразить пикой шестерых, причем один был в очень дорогой кольчуге из мелких колец, которую я пробил с трудом на спине возле правой подмышки. Жаль, не было времени снять ее. Конные австразийцы начали удирать. Трудно быть смелым, когда все время ждешь удар в спину. Добив совместными усилиями двух аквитанских отрядов самых упрямых и тупых врагов, мы слились в один и поскакали мимо вражеского лагеря и дальше по петляющей, грунтовой дороге генеральным курсом на северо-восток. Больше никто не гнался за нами.

33

Остатки аквитанской армии ускоренным маршем возвращаются по римской дороге в Тулузу. До Орлеана за нами гнались враги, но пересекать Луару не стали. Примерно в центре колонны следует обоз из двух десятков арб. Везет он продукты и казну франкского короля Хильперика Второго, который перемещается в крытом возке, едущем сразу за тремя арбами с его сокровищами, якобы потому, что ранен. На самом деле он здоров, и это, так сказать, неофициальное нахождение в плену. То есть король всех франков — свободный человек, но если вздумает отлучиться куда-нибудь без разрешения короля всех аквитанцев, то в лучшем случае из мнимого раненого превратится в настоящего. И поступит с ним так жестоко кто-нибудь из воинов моего отряда или я, если окажусь в нужное время в нужном месте, потому что нам доверена высочайшая честь присматривать за важным пленником. Это как бы награда нам за спасение Эда Большого под Суасоном. Как мой отряд оказался во время сражения во вражеском лагере, выяснять не стали. Главное, что мы подоспели вовремя. Есть и вторая, скрытая причина оказанной нам чести: как я понял, правитель Аквитании не доверяет своим букеллариям-франкам. Наверное, предполагает, что если Карл Мартелл сумел подкупить нейстрийцев, то найдет деньги и на аквитанцев. Почему-то Эд Большой считает, что лангобарды, к которым относит и меня, в этом плане намного порядочнее. Мы запросто приписываем людям другой национальности достоинства и недостатки, которые не нашли в достаточном количестве среди представителей собственной. Я не стал говорить правителю Аквитании, что он слишком хорошего мнения о финансовых возможностях своего врага, иначе бы пришлось объяснять, как узнал об этом, и делиться награбленным. Пока что на нашу добычу никто не разевает рот. Нет победы — нет и трофеев.

Король всех франков Хильперик Второй полулежит на возке, у которого подняты передняя и боковые кожаные стенки, чтобы был обзор, и медленно, полусонно поворачивает голову то в одну сторону, то в другую, не проявляя особого интереса ни к чему. Такое впечатление, что ему, как буйному психу, вкололи галоперидол. К сожалению или счастью (однокурсник по институту рассказывал мне, что у лекарства жуткие побочные эффекты), сумасшедшим сейчас просто связывают руки и ноги. Хильперику Второму под пятьдесят, что по нынешним меркам старость. Зачесанные назад, длинные волосы почти все седые, лишь небольшая часть сзади сохранила яркий рыжий цвет. И веснушки на лбу и лице еле заметны, будто вылиняли с годами. Обычно рыжие или очень подвижные, резкие, агрессивные, или ленивые, тормозные, миролюбивые. Здесь явно второй случай. У меня есть подозрение, что Хильперик Второй с удовольствием бы провел остаток жизни, неспешно путешествуя в возке и поглядывая налево-направо.