Букелларий

Я решил проверить на вшивость второй лагерь. Там группировка меньше, и моряки не расположены к караульной службе. Мы переместились поближе к тому месту, где ров и вал подходили к обрывистому берегу Босфора. В том месте пролив делал поворот на север, а потом опять на северо-восток и образовывал длинный пляж, на который высунули носы галер. Стояли они плотно, потому что места было мало. Рядом с ними соорудили шалаши члены экипажей. Дальше, возле обрывистого склона, стояли несколько арб и большие бочки, сотни три. Мне стало очень интересно, что в них? Предположил, что вино или рыба соленая. Перед этим мы прошли мимо луга, на котором паслись с полсотни волов под охраной трех воинов, явно не арабов, наверное, греков, которых много в экипажах галер, причем служили добровольно, за приличную плату. Вот я и решил соединить волов, арбы и большие бочки. Хоть какая, но все же добыча.

Ночь была светлая, прямо, как в фильмах. Я разделил свой отряд на три группы: первая из десяти человек пошла захватывать волов, вторая и двух десятков лучников пробралась к дальнему концу пляжа, чтобы с высокого склона обстрелять моряков, отвлечь их внимание, а с третьей, самой многочисленной, занял позицию возле ближнего конца. Ждать пришлось долго. То ли лучники заплутали, то ли кто-то помешал им, то ли никак не могли решиться начать обстрел или не было подходящих целей. Сперва из дальнего конца послышалась ругань на греческом языке. Затем криков стало больше, причем на разных, объявили тревогу. Похватав оружие, вражеские моряки побежали в тот конец пляжа.

— За мной! — приказал я и метнулся к ближним бочкам.

Уже за несколько метров от них почуял неладное. В прямом смысле почуял: воняло нефтью. В бочках оказался битум. Видимо, арабы привезли его, чтобы использовать во время осады. Делают шар из соломы и других легковоспламеняемых веществ, замачивают в тяжелых нефтепродуктах, поджигают и выстреливают из баллист, вызывая пожары в городе. У меня были большие сомнения, что кому-нибудь в Адрианополе нужен битум. В прошлую эпоху требовалось его мало, в основном кораблестроителям использоввался и доставлялся из районов будущей Румынии. Сам возил нефть в Херсон Таврический в первую эпоху своих странствий. Решил, что из-за такой ерунды рисковать людьми не стоит, и, оставив трех человек, чтобы подожгли бочки, приказал остальным отступать.

Местом сбора был луг, на котором паслись волы. Там все получилось хорошо. По моему совету первый отряд подошел, не прячась, к охранникам со стороны пляжа и, пока те не поняли, что это враги, перебили всех, хотя я сказал, чтобы по возможности взяли в плен, чтобы потом продать в рабство. Это для меня они были просто добычей, а для моих подчиненных — предатели родины. Лучников опять пришлось ждать долго. Они заблудились и по пути к дальнему концу пляжа, и на обратном. Помог свет от горящих бочек. Полыхали они так здорово, что зарево было видно с луга, расположенного километрах в пяти от пролива. Убедившись, что никто не потерялся, я приказал гнать волов на север. Какая-никакая, а добыча.

17

Я был уверен, что угон быков нам не простят, пошлют погоню, и спрятаться не получится. Эти животные отличаются тем, что постоянно оставляют после себя полужидкие лепешки, которые, как стрелочки в игре «казаки-разбойники», ведут прямо к цели. Тем более, что сейчас на дорогах возле Константинополя движения нет, ни с кем наших волов не перепутаешь. Мы гнали их всю ночь и немного утром, пока я не увидел хорошее место для засады. Километра за два после него была деревенька в одиннадцать домов, сейчас пустующих, а возле нее поля с высокой пшеничной стерней, на которые мы и выпустили пастись волов, а сами вернулись к ложбине между двумя холмами, невысокими, но густо поросшими низкими и тонкими, молодыми деревьями и кустарником. Видимо, несколько лет назад на склонах холмов были виноградники, но потом их вырубили и участки забросили. Метров за пятьсот до холмов дорога поворачивала вправо и дальше не просматривалась с них, поэтому я выслал туда дозор из трех конных, чтобы заранее предупредили, когда увидят погоню. Стрелков расставил на склонах ближе к вершине, пехотинцев — ближе к дороге, а конницу расположил за правым холмом, более высоким. Проехав по дороге туда-сюда, убедился, что все спрятались хорошо, напомнил еще раз, что начинаю я, после чего подключаются остальные стрелки и по дополнительной команде — пехотинцы. С обоих склонов послушались голоса, что всё поняли, так и сделают.