Букелларий

Я вернулся к коннице, слез с Буцефала, привязал его к молодому деревцу и лег на местами пожелтевшую траву, от которой шел горьковатый, полынный запах, хотя рядом эту траву не заметил. Для октября месяца день выдался слишком солнечный и теплый. На голубом небе медленно ползли мелкие белые барашки, подгоняемые слабым юго-западным ветром. На севере ближе к горизонту виднелась широкая белесая полоса, которая бывает после того, как след от пролетевшего реактивного самолета порядком рассосется. Я никогда не мечтал быть летчиком или космонавтом. Небо — это не мое. Мне ближе море. Может быть потому, что плавать умею, а летать — нет, причем от слова совсем.

Погоню пришлось ждать часа три. Такое впечатление, что она двигалась даже медленнее волов. Я уж подумал, что ее не будет, что напрасно ждем, когда прискакал дозор. У всех троих лица были радостные, будто мы уже разгромили врагов и поделили добычу.

— Много их? — спросил я.

Дозорные переглянулись, после чего старший по возрасту сообщил:

— Мы не считали. Увидели, что конные выезжают из-за поворота, и сразу поскакали сюда.

— Конные — это хорошо, больше добычи будет, — сказал я.

Арабов было около сотни. Ехали не то, чтобы совсем расслабленно, однако и разведку вперед не выслали. Вооружены копьями, мечами и у нескольких были луки, а защищены по-разному: кто в металлических доспехах, кто в войлочных, кто в кожаных, кто в ватных, кто в самую разную комбинацию этих материалов. Не заметив засаду, враги спокойно въехали в ложбину между холмами. Впереди скакали сразу три всадника в железных шлемах и кольчугах. Я решил, что командует отрядом средний, и приготовился поразить его из лука, когда подъедет ближе и все следовавшие за ним окажутся в зоне поражения моих стрелков.

Не дождался, потому что у кого-то из моего отряда не выдержали нервы, выстрелил раньше времени. Его примеру последовали остальные. Стрелы и камни полетели в арабов с двух сторон, щитом не закроешься. Те, кто не погиб сразу, сообразили это и начали разворачиваться и удирать. Выскочило из зоны обстрела человек десять. Уверен, что многие были ранены. По крайней мере, у одного в спине в районе правой лопатки торчала стрела. Не знаю, как с такой раной он все еще держался в седле без стремян. Тех раненых, кто остался на дороге между холмами, добили выскочившие без моего приказа из кустов пехотинцы. Следом за ними ломанулись собирать добычу стрелки. Тут же, объезжая меня, к ним поскакали и всадники.

— Вы куда?! Стоять! — крикнул я.

Несколько человек обернулись, притормозили, но потом все равно поскакала за соратниками. Хоть добычу и будем делить по паям, у тех, кто ее собирает, есть шанс заныкать что-нибудь маленькое и ценное. Меня и самого когда-то жадность заедала, бросался собирать добычу, расталкивая локтями остальных. Со временем больше стал ценить саму победу, а не ее плоды, что является еще одной победой — духовного над материальным.

За этими мыслями я не сразу увидел, что из-за поворота появился отряд арабских пехотинцев в сопровождении спасшихся всадников. Только когда они, заорав, побежали на моих починенных, шмонавших трупы их соратников, понял, что конные арабы были разведкой, а главные силы — вот они, не меньше пяти сотен. И еще понял, что отряд мой состоит из жадных трусов, потому что все сразу кинулись врассыпную: малая часть пехотинцев и стрелков побежала вверх по склонам холмов, а большая — вслед за всадниками помчалась по дороге, теряя на бегу награбленное и щиты.

Я тоже решил не рисковать, поскакал вместе с Бамбером к деревне, возле которой паслись волы. Не для того, чтобы гнать их дальше. Слишком медленно идут эти животные. Не удерешь от преследователей. Выскочив на равнину, я повернул влево, где лес был гуще, и спрятался между деревьями на самом краю его. Ждать пришлось недолго. Вскоре по дороге промчалась небольшая группа моих пеших подчиненных. За ними гнались два конных араба. Видимо, притормаживали, чтобы убить отставших беглецов, а теперь догоняли основную группу. Если бы пехотинцы остановились и образовали стенку, пусть и без щитов, которые выбросили, то запросто бы справились с двумя всадниками. Мне не то, чтобы стало жалко этих трусов, просто не захотелось иметь в тылу конных врагов и возвращаться совсем уж с пустыми руками. Я поразил из лука сперва заднего, потом переднего. Оба были в войлочных шапках и ватных фуфайках с рукавами по локоть. Вроде бы нехитрая защита, а от стрелы может уберечь на большой дистанции, но только не метров с тридцати-сорока.

— Быстро снимай с них оружие и доспехи, привязывай к лошадям и одну мне на повод, другую себе, — приказал я Бамберу, а сам остался присматривать за дорогой на случай, если еще кто прискачет.