Вероятно, из эстрадных куплетов 1920-х гг. или более ранних. «Вот был номер, / Чтоб я помер, / Чтоб я пропал, / Чтоб я документы потерял» – начало стихотворного фельетона Ильи Набатова «Советский лгун» (1926). Набатов И. Заметки эстрадного сатирика. – М., 1957, с. 52.
22 Многих любила, всех я позабыла,
Лишь одного я забыть не могу!
23 Вскипел Бульон, потек во храм.
Якобы строка из перевода «Освобожденного Иерусалима» Т. Тассо, сделанного С. Е. Раичем (1828). В автобиографии Раич протестовал против этой напраслины.
Эту строку приписывали также А. Ф. Мерзлякову – напр., В. Белинский и А. Герцен. См.: Поэты «Искры», 1:359; Белинский в 13 т., 7:261.
24 Вы жертвою пали в борьбе роковой.
25 А деспот пирует в роскошном дворце,
Тревогу вином заливая,
Но грозные буквы давно на стене
Чертит уж рука роковая!
Настанет пора, и проснется народ,
Великий, могучий, свободный!
Прощайте же, братья! вы честно прошли
Ваш доблестный путь благородный!
26 Нас извлекут Из-под обломков,
Подымут на руки каркас,
И залпы башенных орудий
В последний путь проводят нас.
27 И дорогая не узнает,
Каков танкиста был конец.
28 Жена найдет себе другого,
А мать сыночка никогда.
29 Голубок и горлица
Никогда не ссорятся,
Дружно живут…
30 Гоп со смыком – это буду я.
Граждане, послушайте меня!
31 Гадом буду, не забуду.
32 Граждане, воздушная тревога,
Граждане, не бойтесь ради бога!
33 Гулял по Уралу Чапаевгерой.
34 Двадцать второго июня / Ровно в четыре часа
Киев бомбили, нам объявили,
Что началася война.