Богач, бедняк

– Да, – ответил Рудольф. Завтра ему предстояло весь день провести с архитекторами и юристами.

– Где я могу тебя увидеть? – спросил Томас.

– Я буду у себя в гостинице. Отель «Уорвик» на…

– Я знаю, где это, – сказал Томас. – Я приду.

Они вышли в коридор. У Гретхен было бледное, напряженное лицо, и Рудольф на какое-то мгновение пожалел, что привел ее с собой. Но жалость тотчас исчезла. В конце концов, она взрослый человек, подумал он, нельзя же ей вечно прятаться от всего. Достаточно уже того, что она умудряется десять лет избегать встреч с матерью.

Проходя мимо дверей другой раздевалки, Томас снова остановился.

– Мне надо заглянуть сюда на минутку, попрощаться с Вирджилом. Пойдем со мной, Руди. Скажи, что ты мой брат, и похвали его. Ему станет немного легче.

– Мы, кажется, никогда не уйдем из этого проклятого места, – заворчала Тереза.

Томас, не обращая на нее внимания, открыл дверь и пропустил Рудольфа вперед. Негр все еще не переоделся. Свесив руки между колен, он понуро сидел на массажном столе, а рядом на складном стуле молча сидела хорошенькая цветная девушка, вероятно, его жена или сестра. Белый ассистент-угловой осторожно прикладывал пузырь со льдом к огромной шишке над глазом боксера. Глаз совсем заплыл. В углу комнаты более светлый негр с седой головой, возможно, отец боксера, тщательно упаковывал шелковый халат, трусы и туфли. Боксер медленно поднял на Томаса и Рудольфа здоровый глаз.

– Как ты себя чувствуешь, Вирджил? – спросил Томас, участливо обнимая своего противника за плечи.

– Да не очень, – ответил тот.

Рудольф увидел, что ему не больше двадцати лет.

– Вирджил, познакомься с моим братом Руди. Он пришел сказать тебе, что ты отлично дрался.

– Да, это был замечательный бой, – подтвердил Рудольф, пожимая негру руку и преодолевая желание сказать: «Бедняга, никогда больше не надевай боксерских перчаток».

– Он ужасно сильный, ваш брат, – заметил Вирджил.

– Просто мне повезло, – сказал Томас. – Здорово повезло. Пришлось наложить на бровь пять швов.

– Я не нарочно, Томми. Честное слово, не нарочно…

– Конечно. Я знаю, – успокоил его Томас. – Никто и не говорит, что нарочно. Я просто заглянул попрощаться с тобой и убедиться, что у тебя все в порядке. – Он снова крепко обнял его за плечи.

– Спасибо, что зашел, – сердечно поблагодарил Вирджил. – Это так великодушно с твоей стороны.

– Удачи тебе, малый, – сказал Томас.

Они с Рудольфом торжественно попрощались со всеми, кто был в комнате, и вышли.

– Давно пора, – заметила, увидев их, Тереза.

«Даю этому браку полгода», – подумал Рудольф, когда они шли к выходу.

– Слишком рано выпустили парня на ринг, – заметил Томас, шагая рядом с Рудольфом. – Он одержал несколько легких побед, и его включили в основную программу. Я раза два наблюдал, как он дерется, и знал, что уложу его. Проклятые менеджеры! Ты заметил, этого мерзавца даже не было в раздевалке. Он и не подождал, чтобы узнать, куда отправят Вирджила – домой или в больницу! Бокс – дерьмовая профессия! – Он обернулся, проверяя, как отреагирует на это слово Гретхен, но она шла словно в трансе, ничего не видя и не слыша.

На улице остановили такси. Гретхен настояла, чтобы сесть рядом с шофером, а Тереза устроилась сзади между Томасом и Рудольфом. От нее исходил сильный запах духов, но, когда Рудольф опустил стекло, она запротестовала:

– Ради Бога! Ветер испортит мне прическу.

Рудольф извинился и поднял стекло.

Они молча ехали в сторону Манхэттена. Тереза то и дело подносила к губам руку Томаса и целовала ее, словно закрепляя этим свое право собственности.

Когда они пересекли мост, Рудольф сказал:

– Мы выйдем здесь, Том.

– Вы правда не можете с нами поужинать? – снова спросил Томас.

– Там лучшая китайская кухня в городе, – сказала Тереза. Поездка прошла спокойно, она больше не чувствовала никакой опасности и могла позволить себе быть гостеприимной: кто знает, может, в будущем ей это пригодится. – Вы просто не понимаете, какого удовольствия себя лишаете.

– Мне надо домой, – заявила Гретхен. Голос ее дрожал, она была на грани истерики. – Я обязательно должна быть дома.

Если бы не Гретхен, Рудольф остался бы с братом. После такого шумного триумфа было жаль, что Томас вынужден ужинать в печальном одиночестве с недалекой женой там, где никто его не знает, никто не будет приветствовать. Надо как-нибудь непременно возместить Томасу этот вечер.

Шофер остановил машину, и Гретхен с Рудольфом вышли.

– Пока, родственнички, – со смешком произнесла Тереза.

– Значит, завтра в пять, Руди, – сказал Томас, и Рудольф утвердительно кивнул.

– Спокойной ночи, – еле слышно прошептала Гретхен. – Береги себя, пожалуйста.