Бог всегда путешествует инкогнито

Я наклонился, чтобы в полутьме разглядеть, что он мне протягивает. Это была монета… Монета в один евро…

— Что это… что это такое… И что мне с этим делать?..

В этот момент какой-то гортанный писк заставил меня вздрогнуть. С башни, шурша крыльями, сорвалась стая летучих мышей.

А Влади невозмутимо продолжил:

— Возьмите, пожалуйста. Вы иметь на это право… Вот и все.

— Но я… я не понимаю…

— Месье Дюбре велел вам отдать генератор смелости наедине. Строго наедине. Это все. Евро… Месье Дюбре ждет вас сегодня в семь часов к обеду.

Вы быть вовремя. Месье Дюбре не любить опоздание обедать.

Завершив свою миссию, он повернулся ко мне спиной.

С меня свалился тяжкий груз. Внутри была пустота, ноги дрожали. Я поверить не мог… Если бы у меня были силы, я бросился бы ему на шею.

— Подождите!

Но он не обернулся, залез в машину и развернулся на площадке, подняв тучу пыли, которая вспыхнула в лучах фар. Черный «мерседес» умчался прочь, раскачиваясь во все стороны на ухабах. В воздухе снова повисла гнетущая тишина. Вокруг было темно — хоть глаз выколи. Я обернулся к замку и вздрогнул. В неверном свете заходящей луны он выглядел еще страшнее.

Только звезды, поблескивая в вышине, вносили в общую картину некоторое успокоение. От этого места веяло чем-то недобрым, и дело было не в том, что старые замки вообще вызывают тоскливое чувство. Я совершенно определенно знал, что эти развалины несут в себе мрачный заряд минувших страданий. Здесь происходили какие-то ужасные события, и камни хранят их следы. Я готов был поклясться.

Я устремился вниз по склону: хотелось скорее покинуть это место. Несколько раз я чуть не вывихнул ногу и, совсем запыхавшись, подбежал к последним жилым постройкам какого-то селения. Серые каменные дома были крыты круглой черепицей. Я замедлил бег, понемногу приходя в себя.

Ужасно захотелось есть. Не хватало еще об этом думать… Я не ел со вчерашнего утра, надеясь забежать домой пообедать. Жаль, что не забежал…

Я вошел в старую, еще спящую деревню. До восхода солнца делать тут было абсолютно нечего. Я уселся на каменную скамью и погладил руками ее шершавое сиденье, стараясь представить себе обитателей этих домов, мирно спящих на грубых простынях, впитавших в себя запах солнца. И оттого что я жив и снова нахожусь среди людей, меня охватило счастье.

День наконец занялся, и вместе с ним проснулись восхитительные запахи раннего утра. Передо мной медленно открывался вид, от красоты которого захватывало дух. Деревня нависала над пропастью на обрывистом склоне горы, покрытом деревьями и зелеными травянистыми террасами. Передо мной лежала долина, а напротив, в нескольких сотнях метров, высилась еще одна гора, гораздо выше той, на которой я стоял. На ее склоне виднелась деревня со старыми домами из серого камня. И повсюду сквозь деревья, кусты и колючки просвечивал двухслойный сине-зеленый камень.

Встало солнце, озарив необычную красоту этого места и разбудив острый аромат зонтичных сосен, под которыми я расположился.

Я оглядел деревню. Надо было как можно скорее собрать информацию, необходимую для того, чтобы вернуться. По склону горы сбегала всего одна главная улица. Я сразу подпал под очарование этого места, с его характерными домиками, с его возвращающим к истоку покоем, который особенно остро ощущался после парижской суеты. По дороге мне не попалось ни души, хотя из открытых окон то здесь, то там слышались голоса с гортанным горским выговором.

За крутым поворотом я увидел кафе, располагавшееся в первом, если считать с долины, или в последнем, если считать со склона, доме. С его террасы открывался головокружительный вид, двери были широко распахнуты. Я вошел.

За столиками, покрытыми пластиком, сидело человек десять. При моем появлении разговоры сразу стихли. Усатый бармен лет пятидесяти вытирал за стойкой стаканы. Я прошел по залу, бросив короткое «здравствуйте», которое осталось без ответа. Все сразу погрузились в свои мысли, склонившись над бокалами.

Дойдя до стойки, я поздоровался с барменом, который ограничился тем, что поднял голову.

— Будьте добры, могу я попросить стакан воды?

— Чего? — громко спросил он, обведя взглядом зал.

Я обернулся и успел заметить насмешливые улыбки на лицах посетителей.

— Стакан воды. У меня с собой нет денег… А я умираю от жажды…

Он ничего не ответил, но достал с полки стакан, наполнил его водой из-под крана и со стуком поставил на стойку.

Я отпил несколько глотков. Тишина начинала давить, надо было растопить лед.

— Хорошая погода сегодня, правда?

Ответа не последовало. Я продолжал:

— Я думаю, очень жарко не будет…

Он насмешливо взглянул на меня, не отрываясь от протирки стаканов.

— Вы сами-то откуда будете?

Чудо! Он заговорил…

— Я… я оттуда, из замка… сверху. Я сегодня утром спустился.

Он обвел глазами остальных посетителей.

— Послушай, малыш, думаешь, ты нездешний, так поэтому тебе можно нас дурачить? Здесь все знают, что там никто не живет.

— Нет… Но… меня привезли в замок ночью, а утром я спустился, я это хотел сказать. Я не шучу.

— Ты ведь из Парижа, а?

— Ну да, можно так сказать.