Бог смерти не любит яблоки

“Точно пара боевых пилотов, — подумала она. — Двое офицеров-крыловых. Обычные наёмники не могут так летать. И не станут прикрывать друг друга так. А ещё наёмники не станут драться до конца. А вот прошедшие войну пилоты…”

Надсадно завыл сигнал тревоги, как будто время наконец-то начало свой бег. Начали вспыхивать блокирующие щиты. У оставшегося убийцы был единственный шанс убраться, но он не стал им пользоваться.

Ли кивнула понимающе.

Она тоже не стала бы. Она бы тоже не стала…

Под прикрытием вспыхнувшей машины товарища второй убийца перегрупировал кар для своей самой последней атаки. И она была готова поклясться, что уже видала эту манеру летать — в системе десять, в своём отряде.

Хотя, учитывая вовлечённость Энди, вообще не сюрприз. Он был её замом, если уж на то пошло. Значит, кто-то ещё может быть втянут.

И вот мы здесь, а, Энди? За всё хорошее. Против всего плохого...

Её противник воспользовался каким-то прибором, создающим дополнительные электромагнитные помехи, отчего её повреждённый кар окончательно скособочило. Системы слушались от разу раз, управление было потеряно процентов на семьдесят, и она…

Ли вдруг поняла, что устала.

Она выполнила обещание, данное Джексу. Она дожила до времени собирать камни. Она сделала всё, что могла…

Она устала убивать своих ради великих целей. Она устала видеть в зеркале леди Авалон.

Она устала.

Героям нельзя возвращаться с войны…

Противник открыл огонь. Щиты затрещали — три секунды, не больше.

Она закрыла глаза и выпустила штурвал.

Удар сердца, ещё один, и ещё… Грохот, скрежет… Хлопок щитов…

Но смерть всё не приходила.

Более того, зашипели, открываясь, аварийные стабилизаторы.

Она рассмеялась. Снова! Чтоб его, но — снова!

— Тебе кажется это весёлым, да? — спросила она шёпотом. — Ты смотришь на меня и развлекаешься?

Ответом ей стал надсадный скрежет купола, который, очевидно, кто-то открывал механическим путём.

Она дала себе ещё два удара сердца на то, чтобы не смотреть.

Иногда Ли думала, что, возможно, боги смерти действительно существуют. В моменты слабости она допускала, что суеверный Тана, дитя примитивной языческой культуры, просто видит что-то, что недоступно людям. Какая-то своеобразная разновидность пси-способностей, или неведомые энергетические проявления, или нечто в этом роде. Может, нечто условно разумное, ещё не открытое человеческой наукой, обозлилось на неё. И, понимая, что смерть в бою для неё будет облегчением, раз за разом позволяет ей выживать. Её проклятие — пережить множество тех, кто был более достоин жизни, тех, кто должен был жить.

Очень изобретательное проклятие, надо сказать. Наверное, даже хуже, чем то, знаменитое, которое про “интересные времена”.

Хотя эти два проклятия, наверное, очень часто идут бок о бок…

Системы кара надсадно взвыли. Она услышала стон металла и почувствовала дождевые капли, забарабанившие по салону.

Она открыла глаза.

Вокруг полыхало, выло, бегали безопасники, носились дроны. Она знала, что очень скоро ей придётся окунуться в эту рутину, стать её частью, но это чуть позже. А пока что были только его глаза — ярко-оранжевые, пылающие тысячей эмоций, перемешанных в дикий коктейль, но обжигающе-сильных. Они оба дышали тяжело, и казалось, что вокруг нет другого мира.

— Я ненавижу тебя, — выдохнул бог смерти на надрыве. — Ненавижу.

— Я знаю.

И будь она проклята, если это не было самым личным, глубоким признанием, которым она с кем-то обменивалась в своей жизни. Всё, что стояло за ним, всё, что стояло между ними, всё…

— Леди Авалон! — позвал кто-то.

И она встряхнулась.

Она всё ещё жива. У неё всё ещё есть долг.

А значит, надо работать.

*

— Ты смотрел запись? Чтоб мне провалиться, если это не самое впечатляющее, что я видел в своей жизни.

— Он сиганул с, мать его, сотого этажа, как будто с трапа сошёл! И просто несколько раз погасил инерцию об здание. На сверхпрочном пластике кое-где остались вмятины. Из чего, чтоб этим альданским психам провалиться, они клепали своих тварей?

— Да ладно тебе! У него явно были гравикомпенсаторы в ботинках. Видел приземление?

— Давай я тебя наряжу в ботинки с гравикомпенсатором, выкину с сотого этажа — и посмотрим, как замечательно ты приземлишься! И это я уж молчу о том, что было потом. Он реально убивает взглядом!

— Он голыми руками оторвал крышу кара. Какая, мать его, там должна быть силища?!

— Господа, возьмите себя в руки. Во-первых, вы какие-никакие, а всё же офицеры. А во-вторых, вы задаёте не те вопросы, которые стоило бы задать.

— А какие стоило бы?

— Зачем он это сделал — вот он, вопрос. Уже понятно, что договор будет подписан, с леди Авалон или без неё. Но он демонстрирует нам наглядно все грани своих способностей, чтобы её спасти. Зачем? И я таки хотел бы знать ответ…

Последние слова один из лучших агентов закончил, с вызовом глядя ей в глаза.

В отличие от молодняка, он видел, как она вошла, разумеется. Он слишком мечтал занять её место, чтобы не знать, где она, каждую проклятую секунду.