Бог смерти не любит яблоки

— Всё так, — сказал он спокойно. — Мой народ уделял слишком много значения словам, которые во имя силы стоило бы забыть… Возможно. А может, и нет. Жажда силы сама по себе хороша, но рано или поздно она пожрёт сама себя, как Уроборос. Ваш народ постоянно наращивает силу, миледи, алкает её, как единственный ответ на все вопросы — потому что они забыли все другие ответы. Но это не может продолжаться бесконечно. И с каждой войной, с каждым скачком технологии вы подходите к пределу, за которым уже ничего не будет. Знаете, однажды Сэм спросил у меня, не мечтал ли я когда-либо отомстить человечеству за то, что оно сделало. Но ответ — нет. Я действительо верю, что человечество очень убедительно мстит самое себе. Вы можете смотреть на меня, миледи, как на глупого фанатичного язычника, лысую ящерицу, ряженную в человеческий костюм, тупиковую ветвь изначально обречённой расы…

У неё во рту пересохло.

— Тана, я никогда…

— Вы можете, — прервал он, и одно это уже говорило о его эмоциональном состоянии — обычно идеально вежливый, тараи-монто никогда не позволял себе подобного. — Вы можете, но также вы знаете, что я не так уж глуп. Вы не зря сделали меня своим советником, не зря завели привычку обсуждать самые сложные вопросы. Вы доверяете мне. И предавал ли я хоть раз ваше доверие?

— Нет. Тана, мои слова были непозволительными…

— Они были всего лишь честными. Но я также скажу вам честно, миледи: по моему мнению лучшее, что вы сможете сделать для Гвады в связи с ари Танатосом — протянуть ему руку, как вы сделали на сцене. Но на этот раз не в качестве красивого жеста… Знаете, каким бы наивным это ни казалось, но недавно я понял кое-что: иногда лучшее, что может сделать последний человек на Земле — открыть дверь тому, кто стучит.

Она могла бы притвориться, что не понимает. Но это было бы нечестно по отношению к Тане.

— Я услышала вас, — сказала она мягко. — И, учитывая некоторые случившиеся в вас за последние несколько дней изменения — а также изменения неслучившиеся — предполагаю, что вам удалось открыть дверь. И я рада за вас. Но для меня уже поздно, Тана… А теперь, если вы не против, предлагаю вернуться к нашим мёртвым коллегам. Мне на вирт только что пришёл предварительный отчёт; вам, смею верить, тоже. Давайте же вместе посмотрим, чем нас день текущий порадует, хорошо?

— Хорошо, — склонил голову Тана. — И начать стоит с того, что с таким типом нанитов мы сталкиваемся впервые. И определить, где они сделаны, невозможно — они все самоуничтожились.

Она выругалась и, не сдержавшись, саданула кулаком по стене.

— Ну разве может этот грёбаный день стать ещё лучше!

Это она зря, конечно. Леди Авалон уже много раз убеждалась, что не стоит нагло бросать вызов вселенной. Если тебе кажется, что хуже этот день стать не может — мир всегда найдёт способ доказать тебе, что ты заблуждаешься.

Этот раз исключением не стал.

Не успели слова повиснуть в воздухе, как пришёл вызов на её вирт.

У людей её уровня, не обременённых семьёй, прямой вызов на личный вирт — это уже крайне интересный поворот событий. А уж взглянув на имя личности, внезапно возжелавшей с ней поболтать, она и вовсе изумлённо подняла брови.

Лорд Эндрю Вайс, ректор института нанотехнологий на Брайдине, был старым… Не то чтобы другом, но товарищем так точно. Они вместе обороняли сектор десять и успели не раз и не два прикрыть друг другу спину. Такие вещи делают людей определённо не чужими, что бы там ни было на фоне. Человеком Эндрю был своеобразным, но гениальным в науке и вполне адекватным в жизни. В такой день из-за ерунды трезвонить он бы не стал.

“Леди Авалон.”

“Лорд Эндрю. А теперь, если мы покончили с формальностями…”

“Прости, дорогая. Догадываюсь, что вопрос “А не занята ли ты?” в данном случае звучит утончённым издевательством, потому даже не возьмусь его задавать. Но боюсь, что вынужден добавить к необъятным спискам твоих проблем ещё одну. Нам надо встретиться.”

“Эндрю, не смешно. А звезду с неба тебе не надо, нет? Говори, что хотел, и не морочь мне голову. Вирт защищён многоступенчатым шифрованием, так что…”

“У меня есть основания полагать, что личная встреча будет надёжней… Ава, дело касается нашего маленького принца. Слышал от своих, у тебя сегодня были проблемы с нанитами; мне прислали образец на освидетельствование. У меня есть основания полагать, что Джейди Беслеф замешан.”

Пресвятое же дерьмо…

“Ты уверен? Мальчишка, конечно, не подарок и много чего исполняет. Но чего за Джейди я никогда не замечала, так это склонности к убийствам ради политических идей. Хладнокровно прикончить двух оказавшихся не в то время и не в том месте людей… У меня это мало вяжется с молодым идеалистом, который за всё хорошее против всего плохого.”

“Ты сама знаешь, как быстро такие идеалисты растут. И кем в итоге становятся. Мы с тобой тоже были там, а? С чистыми ручками, высокими помыслами и верой во всё хорошее против всего плохого. И где мы сейчас?”

Вот уж не поспорить.