Блуждающий в темноте

— Постарайся не разговаривать. — Паррс стоял у окна и глядел на серо-стальное небо. — Ты в больнице Святой Марии — никак не уйдешь отсюда по доброй воле. У тебя сломана челюсть в двух местах. Что же до зубов… скажем так: надо было улыбаться, пока мог. Что-нибудь помнишь?

Я открыл рот, чтобы ответить, но челюсть прошила боль.

Снова посмотрел на Паррса слезящимися глазами. Он обернулся на мое жалкое мычание:

— Я же велел не разговаривать. У тебя всегда было плохо с выполнением приказов. Все рвал челюсть дальше, так что тебе ее проволокой зафиксировали. Посидишь на жидкой диете, тебе не привыкать. — Он улыбнулся своей акульей улыбочкой. — И не беспокойся. Я предупредил, что ты бывший наркоман и таблетки тебе нельзя, а то подсядешь…

Я сморгнул текущий со лба пот, попытался вытереть бровь, но не смог дотянуться. Внутри поднялась паника.

Руки пристегнуты.

Я дернул ногами под одеялом. Привязаны. Я напрягся и потянулся всем телом, но тут же поморщился от боли в челюсти. Сдался, тяжело дыша и потея, и постарался не двигать губами.

— Естественно, ты арестован. Можешь ничего не говорить. Но если на допросе не скажешь того, что впоследствии будет использовано тобой в качестве аргумента на суде, это может повлиять на ход твоей защиты. Все сказанное тобой может быть представлено в качестве доказательств. Понятно?

Я слышал только, как хватаю ртом воздух.

— Значит, да. Сейчас я освобожу тебе правую руку, и ты напишешь подробный отчет о том, что произошло. Для полной ясности потрудись объяснить, откуда в вещах Янковски взялись десять тысяч наличными и фальшивый паспорт с твоим фото. Кстати, она убита. Так что постарайся ничего не упустить. В тюрьму отправишься в любом случае. Я слышал, в «Стренджуэйз» освободилось местечко.

Я посмотрел на него снизу вверх. Он кивнул:

— Бывший сокамерник Вика, твой приятель Адам. С трамплина вчера прыгнул. Так называется, когда вешаются на простыне. От пола до потолка расстояния не хватает, вот и привязывают один конец за решетку, другой за шею и тянут со всей силы. Это тебе в качестве полезной информации, если уж совсем тяжко там станет.

Я перевел взгляд на окно. Если бы мог, выбил бы его стулом и выпрыгнул. Паррс кивнул, не без сочувствия.

— Что ж, сынок, ты хотя бы пытался. Просто представь, что мир — это ад. Утешайся тем, что бедолага выбрался из него досрочно, за хорошее поведение.

Паррс достал из кармана куртки блокнот и ручку, бросил их на кровать. Потом отстегнул наручник на правой руке. Я схватил ручку и ткнул ее Паррсу в лицо, но он отшатнулся, и ручка ударила по воздуху.

Задыхаясь, я начал раскачивать койку. Переваливаться с боку на бок, чтоб ее перевернуть. Паррс стоял и ждал, когда я выбьюсь из сил. Потом схватил меня за руку и притянул к себе. Я недоуменно посмотрел на него. Он со всей силы сжал мне пальцы, а другой рукой схватил за челюсть. Будто издалека я услышал, как кто-то кричит от боли.

Паррс мял костлявыми пальцами сломанные кости. По коже пошли мурашки, я обливался холодным потом. В челюсти что-то щелкнуло, и Паррс с отвращением отступил, глядя на койку.

На пятно, расплывающееся по простыне.

Он подобрал с пола блокнот и ручку и бросил их рядом со мной. В ушах звенело, в жилах толчками билась кровь.

— У тебя час, — бросил Паррс, оправляя на себе рубашку. — А не то еще раз оставшиеся зубы пересчитаем. — Он вышел из палаты, а я выждал с минуту, прикидывая варианты. Безуспешно попытался отстегнуть наручник на левой руке.

Взял блокнот. Паррс уже набросал план в общих чертах.

Характеристика дела, краткая информация о том, что случилось с главными фигурантами. Я вспомнил все, что произошло на крыше, только когда дошел до слов «Констебль Блэк».

Зачеркнутых.

Я начал рассказ с событий субботней ночи и с вывода, к которому пришел.

Мартин Вик в течение нескольких лет спал с Мэгги Мур. Стал отцом ребенка, которого Фрэнк неохотно растил как своего собственного. Обнаружил измену, хламидиоз и стал жестоким домашним тираном. Я по-прежнему не сомневался в его невиновности. Ведь он много лет пытался искалечить человека, которого считал убийцей.

Кевин Блейк упек Мартина Вика за решетку, вынудил его подписать текст признания, который тот едва разбирал, затем, в подтверждение своей версии событий, подбросил улики и накропал бестселлер. Лиззи Мур осталась жива и обеспечила Вику алиби, доказав, что полиция скрыла истинную картину. В результате Кевин Блейк пришел в больницу и убил Вика, чтобы тот не поведал общественности правду.

То была лишь малая часть истории, так что про себя я тоже написал. Как добыл задорого фальшивый паспорт. Как несколько лет снимал небольшие суммы наличных со счета. Как собрал сумку, намереваясь бросить расследование и исчезнуть из поля зрения Зейна Карвера. Как Луиза Янковски выкрала сумку, стала меня шантажировать, вмешалась в расследование. Наконец я дошел до случившегося на крыше. До бесполезной, бессмысленной смерти Наоми и появления неизвестного в маске, который спас мне жизнь.

Написал про каждый эпизод лжи и нарушения закона.