Бледный всадник: как «испанка» изменила мир

Полученные Казановой результаты прямо указывали на то, что вне зависимости от культуры, диеты, социального положения и доходов примерно каждый десятитысячный человек был особо уязвим перед гриппом в силу генетической наследственности. И во время пандемии 1918 года именно эти 0,01 % населения гибли первыми, но теперь-то, спустя столетия, нам вполне по силам дать таким людям шанс побороться за жизнь. Ведь неспособность клеток к синтезу интерферона никоим образом не мешает организму в обычном порядке вырабатывать антитела. Следовательно, теоретически достаточно ежегодной вакцинации от активно циркулирующих штаммов гриппа. И действительно, девочка, которую в 2011 году Казанова чудом спас в Детской больнице Неккер, теперь привита, жива и здорова и болеет не чаще других привитых от сезонного гриппа детей.

Итак, Казанова открыл генетическую природу предрасположенности к тяжелым легочным осложнениям гриппа, и это стало, вероятно, последним вставшим на место элементом пазла «почему “испанка” убивала выборочно». Его открытие упало на хорошо удобренную почву, поскольку к тому времени ученые уже начали переосмысливать природу инфекционных заболеваний и осознавать, что помимо возбудителя они отчасти вызываются еще и генетической предрасположенностью. Как раз в те годы началась проработка идеи о том, что у всех инфекционных заболеваний есть генетическая составляющая, при этом восприимчивость к одним инфекциям обусловлена конкретным геном или несколькими генами, а к другим – сложным комплексом генетических факторов, складывающимся из массы мелких отличий во множестве генов. В первом случае наличие у людей дефектного гена сразу же делает их крайне уязвимыми; во втором же случае генетические сбои дают лишь малый прирост вероятности развития заболевания. Если эта идея подтвердится, нам придется заново переосмысливать природу множества заболеваний: ведь не только инфекционные болезни могут оказаться «отчасти генетическими», но и считавшиеся наследственными или обусловленными влиянием внешней среды патологии – «отчасти инфекционными». К примеру, одна из таких теорий объясняет болезнь Альцгеймера поражением нейронов «прионами», белковоподобными инфекционными возбудителями этого считавшегося наследственно-возрастным заболевания, о которых до недавних пор было известно не больше, чем о вирусах в 1918 году.

Полтора столетия тому назад Жорж Санд была глубоко оскорблена, когда их с Шопеном попросили покинуть Пальма-де-Майорку из-за чахотки у ее возлюбленного, поскольку считала туберкулез наследственной, а потому и незаразной болезнью. Сегодня мы знаем, что туберкулез – болезнь инфекционная, но нам известно также, что восприимчивость к его возбудителю Mycobacterium tuberculosis – фактор наследственный. Похожую метаморфозу в нашем восприятии претерпел и грипп. Сто лет тому назад было принято считать его бактериальной инфекцией. По состоянию же науки на 2017 год, мы знаем, что возбудителем гриппа является вирус, но восприимчивость к вирусу и течение заболевания отчасти определяются человеческими генами. Понимание этого факта как раз и помогает нам здраво судить о причинах крайнего разнообразия проявлений гриппа, ставившего в тупик медиков в 1918 году. Просто они не имели возможности заглянуть глубже лежащих на поверхности симптомов и феноменов; у нас же теперь есть возможность изучать лицо этой капризной болезни в деталях, «приподняв вуаль». (Рано или поздно наука, вероятно, найдет вразумительные объяснения и другим болезням, природа которых пока что остается неразгаданной по причине завуалированности их первопричин, таких как, скажем, расстройство аутистического спектра.)

Наши взгляды на грипп изменились, казалось бы, радикальнее некуда, но не исключено, что все еще недостаточно радикально, и, возможно, мы до сих пор не видим в упор чего-то наиважнейшего. К примеру, в XIX веке, наблюдая за больной популяцией гусениц тутового шелкопряда, Луи Пастер обратил внимание на две вещи: во-первых, la flacherie (дословно «дряблость», так называлась по-французски эта болезнь, сопровождающаяся обезвоживающей диареей) передается через запачканные выделениями листья и, следовательно, является инфекционной; а во-вторых, болезнь передается также и по наследству. Первое наблюдение произвело фурор, а на второе никто даже внимания не обратил. Так, может, приспело время и на грипп взглянуть под углом второго зоркого наблюдения Пастера?

Часть седьмая Мир после гриппа

Объявление для рабочих о ношении защитных масок в еженедельной газете штата Орегон 1919 г. (Архив Орегонского университета).

Глава 1 Свежая зелень на пепелище