Битвы далёкого севера

Буквально час понадобился фрегатам, чтобы расправиться с двумя батареями. На берег густыми волнами хлынули десантники. Жора, замерев, наблюдал за тем, как они бежали вверх по берегу. Примерно сотня неприятельских стрелков бросилась прямо к городу.

– Куда, куда!!! – закричал Жора. От его криков проснулся Дурынин.

– Что такое? Ты что, сударь мой, кричишь? – подбежал он к мальчику. Тот молча ткнул рукой вниз.

– Ох ты, батюшки, – Дурынин огляделся, увидел прислонённое к стене ружьё. – Ты, сударь мой, оставайся здесь, а я туда. Там, сударь мой, рукопашная, а без меня не выдержат наши.

Он рысцой убежал вниз.

Те стрелки, что бежали в город, наткнулись на огонь последней батареи. Она стояла на горе. По неприятелю ударили картечью в упор. И тут же прозвучал ружейный залп. Наступающие смешались и побежали вниз.

Тем временем остальные десантники заняли вершину Николиной горы.

– Что же такое? – думал, волнуясь, Жора. – Неужели нас победили?

Капитан Паркер крикнул сержанту, чтобы тот достал флаг морской пехоты Её Величества. Пришло время показать варварам севера, кто истинный хозяин этих земель. Русских не видно, они трусливо сбежали. Ну что же, тогда расстреляем этот фрегат, ускользнувший в Кальяо. Залп из штуцеров, ещё и ещё. Фрегат как раз под горой в бухточке, прекрасная мишень.

Штандарт морской пехоты упал в ноги Паркеру. Вслед за ним свалился сержант. Он был убит. Со всех сторон поднялась пальба.

– Русские! Русские! – закричал кто-то. Паркер развернулся и упал. Пуля пробила ему сердце.

Губернатор Завойко смог собрать всего лишь триста человек. Все они бросились атаковать вершину Николиной горы, занятой противником. Его было больше в два раза. Но напор и меткая стрельба, особенно добровольцев из местных охотников, которые и бобров стреляли только в глаз, чтоб шкурку не испортить, сделали своё дело. Враг не выдержал атаки.

Кто-то из десантников побежал первым, за ним бросились остальные. Через несколько минут битва была окончена. Морские пехотинцы бросались в шлюпки, отчаливали и гребли к своим кораблям. Русские стрелки палили по ним с Николиной горы. Фрегаты и пароход приняли своих десантников и ушли подальше от негостеприимного Петропавловска-на-Камчатке.

Старик Дурынин осматривал трофейный флаг.

– Красивый, – он потёр материал пальцами. – Аглицкое сукно. Надо губернатору отдать, пусть в Петербург отправит, царю.

Честно заработанный за это рубль Дурынин прибрал в загашник.

– Вы почаще к нам высаживайтесь, – сказал он, обращаясь к чёрным кораблям, маячившим вдали. – Мне очень выгодно получается вашими флагами торговать.

Но через два дня эскадра под командованием де Пуанта снялась с якорей и покинула Авачинскую бухту, нарушив всю коммерцию старику Дурынину.

– Маменька, маменька! – к дому подбежал Стёпа. – Я смотрел с горы в подзорную трубу. Все корабли уплыли.

Юлия Егоровна прижала руки к груди, вскочила.

– Собираемся все, быстрее, быстрее, – засуетилась она. Две няньки, старик Кирилло, все забегали, собирая детей. Отставник Мутовин убежал за лодками.

И часа не прошло, как семейство Завойко отправилось вниз по реке из хутора, где они пережидали нападение неприятеля.

К обеду они приплыли к устью Авачи. Здесь детей выгрузили, и разместили в той же избушке, где ночевали первый раз. А Юлия Егоровна, оставив малышей на попечение нянек и Кириллы, вместе со Стёпой бросилась бежать по дороге в Петропавловск.

В четыре часа дня она нашла Василия Степановича. Тот как раз поднимался к дому. Рядом с ним шёл Жора.

– Вася! – закричала Юлия Егоровна и они крепко обнялись с мужем. Стёпу заключил в объятия старший брат.

Василий Степанович сразу послал за детьми лошадь с телегой, а сам был принужден отвечать на многие вопросы жены, ответов на которые, она впрочем, и не слушала.

А Стёпа очень завидовал Жоре, который участвовал в настоящем бою, и даже сам стрелял из всамделишной пушки. И у него был пистолет, подобранный на Николиной горе.

– Пойдём туда, – предложил Жора. – Там много ещё всего валяется.

Отпросившись у родителей, мальчики убежали искать трофеи.

К ночи телега, груженная детьми, вернулась, и впервые за много дней, вся семья Завойко была вместе, и спали они под одной крышей.

Снова одни

В Англии после получения вестей о разгроме на Камчатке случился огромный скандал. Газеты рисовали карикатуры на моряков и адмиралов. В парламенте снова подняли вопрос – а не слишком ли дорого стоит казне содержание флота, который не может победить горстку дикарей.

«Адмиралтейство сломало зубы о ледяной город!». Примерно такие заголовки мелькали в те дни. Честь и самолюбие британского флота были серьёзно ущемлены.