Битва за Кальдерон

– Вовсе нет, – возразила Амара. – Ты видел, что могут сделать с рабами ошейники? Рабы становятся очень послушными.

– Тут нечто большее, – сказал Дорога. – Внутри ничего не остается. Только оболочка. Но эта оболочка становится быстрой и сильной. И не чувствует боли. Не имеет страха. Не говорит. Только снаружи кажется прежней.

Все внутри Амары сжалось от ужаса.

– Значит… исчезнувшие фермеры. Все, кого мы не нашли здесь…

Дорога кивнул:

– Не только мужчины. Женщины. Старики. Взятые дети. Они будут убивать. Пока мы не убьем их. – Он прикрыл глаза. – Именно поэтому наши потери были настолько большими. Трудно сражаться с таким противником. Видел, как многие хорошие воины колебались. Всего мгновение. И умирали.

Все трое немного помолчали.

– Дорога, – наконец спросила Амара, – почему прежде ты называл их меняющими форму?

– Потому что они меняются, – ответил Дорога. – В наших легендах мой народ встречал ворд трижды. И всякий раз они выглядели иначе. У них было другое оружие. Но действовали они всегда одинаково. Пытались взять всех.

– И как это происходило? – продолжала расспрашивать Амара. – Это какая-то магия?

Дорога потряс головой и ответил:

– Не знаю, что это такое. Рассказывают, иногда ворду достаточно просто на тебя посмотреть. И ты попадаешь под контроль, как тупой зверь.

Гаргант глухо затрубил, а потом легонько стукнул Дорогу толстой мохнатой ногой.

– Заткнись, зверь, – рассеянно сказал Дорога, восстанавливая равновесие и опираясь на гарганта. – Еще рассказывают, что они отравляют воду. Иногда посылают нечто, заползающее в тебя. – Он пожал плечами. – Не видел, как это происходит. Только чтó бывает потом. Целые племена уходят. Скорее всего, они так и не понимают, что с ними происходит.

Теперь они молчали дольше.

– Мне не хочется это говорить, – тихо начал Бернард, – но что, если ворд захочет использовать фурий взятых людей?

Укол дурного предчувствия пронзил Амару.

– Дорога? – спросила она.

Марат покачал головой:

– Не знаю. Фурии не принадлежат к моему миру.

– Это может изменить все, – сказал Бернард. – Рыцари – вот наше преимущество. Некоторые из целителей очень сильны. Иначе и быть не может, ведь до других поселений далеко.

Амара задумчиво кивнула:

– Но даже если предположить, что ворд получил доступ к фуриям, мы все равно обязаны выполнить свой долг.

– Верно, – согласился Бернард.

– Тогда мы должны быть готовы к худшему, – сказала Амара. – Рыцарей следует держать в резерве, чтобы они могли защитить нас от фурий врага. И если мы увидим, что враг не использует фурий, рыцари Огня уничтожат кроч. Мы можем поступить именно так?

Бернард нахмурился, а потом задумчиво кивнул:

– Если наши предположения верны. А что думаешь ты, Дорога?

– Я думаю, у нас слишком много «если» и «может быть», – проворчал Дорога. – Мне это не нравится.

– Мне тоже. Но выбирать не приходится, – сказала Амара.

Бернард кивнул:

– Тогда мы выступаем. Возьмем рыцарей и центурию Джиральди. Феликса оставим здесь для защиты раненых.

Амара кивнула и почувствовала, как недовольно заурчал желудок. Она поднесла к губам забытую кружку с похлебкой. Еда показалась ей слишком соленой, но ощущение сытости было приятным.

– Ладно. Нам нужно договориться о паролях, Бернард. Если взятые люди лишаются дара речи, по этому признаку мы сможем отличить друга от врага. Мы должны признать, что сами можем стать жертвами ворда, как и обитавшие здесь фермеры.

– Хорошая мысль, – ответил Бернард и мрачно оглядел двор. – Великие фурии, как это отвратительно. Все живые существа разбежались, остались только во`роны. Я не вижу ни одного животного. Даже птицы улетели прочь. Даже проклятые крысы исчезли.

Амара покончила с похлебкой и пристально посмотрела на Бернарда:

– И что?

– Это меня пугает, вот и все, – ответил Бернард.

– Ты хочешь сказать, здесь не осталось крыс? – пробормотала Амара, чувствуя, как дрожит ее голос.

– Извини, просто думаю вслух, – сказал Бернард.

От ужаса у Амары онемели пальцы, и жестяная кружка упала на землю. Она вспомнила, как что-то маленькое скользнуло по ее ноге и она проснулась, охваченная жутким страхом.

«Иногда они посылают нечто, вползающее в тебя».

– О нет, – выдохнула Амара, бросаясь обратно в большой зал, где отдыхали уставшие легионеры и раненые. – Нет, нет, нет.

Глава 26

Она услышала, как Бернард выругался у нее за спиной и поспешил за ней в большой зал, где у входа стоял на посту Джиральди. Старый центурион нахмурился, когда к нему подбежала Амара.

– Графиня! Что-то случилось? – спросил он.

– Поднимай всех, – резко сказала Амара. – И пусть все выйдут во двор. Немедленно.

Джиральди заморгал:

– Все?..

– Выполняй! – рявкнула Амара, и Джиральди тут же вытянулся в струнку, услышав сталь в ее голосе, и ударил себя кулаком по доспехам.

Потом он повернулся и начал громко отдавать приказы.

– Амара, в чем дело? – спросил Бернард.

– Я проснулась из-за того, что крыса или мышь коснулась моей ноги, – ответила Амара. Ее руки сжались в кулаки. – Но ты сказал, что здесь не осталось крыс.

Бернард нахмурился:

– Может быть, тебе это только приснилось?