Библия для всех. Курс 30 уроков. Том II. Новый Завет

В частности, относительно «казней» Апокалипсиса — циклов семи печатей, семи труб и семи чаш — мнения толкователей различаются: в их описаниях присутствуют как явный параллелизм, так и поступательное развитие[784]. Это побудило некоторых исследователей высказать мнение, что повествование Апокалипсиса движется как бы по «концентрической спирали»: автор несколько раз вновь возвращается к тем же реалиям, но уже на новом уровне, пока не приходит к высшей точке — всецелому воцарению Бога (Откр 21–22)[785].

Три главных интерпретационных подхода к Апокалипсису

Существует много различных подходов к толкованию символики Апокалипсиса; здесь мы рассмотрим три основных подхода, которые уже с древности присутствовали у комментаторов: футуристический, идеалистический и современно-исторический.

В рамках «футуристического» подхода сюжеты, представленные в Апокалипсисе, интерпретируются как пророческое описание событий, завершающих человеческую историю. При «идеалистическом» подходе Апокалипсис воспринимается как богословское сочинение, написанное символическим языком. В этом подходе делается попытка понять те идеи, которые хотел донести до читателей автор, сформулировать духовно-нравственный посыл, выраженный посредством образов. «Современно-исторический» подход помогает понять, какие элементы повествования Апокалипсиса отражают его специфику как послания конкретным историческим адресатам. Рассмотрим данные подходы более подробно и приведем примеры.

Футуристический подход

Применение к толкованию Апокалипсиса футуристического подхода является логичным: из всех книг Нового Завета Апокалипсис уникален тем, что он посвящен преимущественно эсхатологии, причем в Апокалипсисе эта тема раскрывается в объеме, несопоставимом с любым новозаветным эсхатологическим фрагментом. Начиная с 14-й главы, в Апокалипсисе изображается финал мировой истории: суд над последователями «зверя» в видениях семи чаш (Откр 16), последний суд над вселенским царством зла, представленным в символическом виде «Великого Вавилона» (Откр 17–18), Пришествие Христа во славе (Откр 19) и единение верных с Богом и Христом в эсхатологическом граде «Небесном Иерусалиме» (Откр 21–22:5).

Футуристический подход отражает общую перспективу Апокалипсиса — устремленность его повествования к будущему эсхатологическому свершению, к исполнению обетований о пришествии полноты Царствия Божия. Предпоследний стих книги звучит так: «Ей, гряди, Господи Иисусе!» (Откр 22:20).

Идеалистический подход

«Идеалистический» подход, присутствующий еще в раннехристианских толкованиях, акцентирует непреходящее значение Апокалипсиса как свидетельства о вечных богословских истинах. Главной темой Апокалипсиса видится борьба добра и зла, идущая на протяжении всей мировой истории, и окончательная победа Бога. В каждую историческую эпоху появляются свои примеры противостояния добра и зла, и поэтому идеалистический подход позволяет как бы «расширить границы» понимания образности Апокалипсиса, открыть его актуальность для всех поколений христиан.

Современно-исторический подход

При этом не стоит забывать, что Апокалипсис является посланием, обращенным к реальным церковным общинам. «Современно-исторический» подход акцентирует связь повествования Апокалипсиса с современными автору реалиями. Действительно, в тексте Апокалипсиса нашли отражение конкретные обстоятельства его времени. В посланиях семи церквам (Откр 2–3) раскрываются проблемы церковной жизни того времени — появление «лжеапостолов», клевета и преследования от иудеев, угроза предстоящих испытаний, а также идейный компромисс некоторых групп христиан с окружающим их языческим обществом.

Все дальнейшее повествование Апокалипсиса является продолжением посланий церквам и поэтому может быть понято как пастырское увещание в связи с этими проблемами: в главах 4–22 посредством различных образов дается как ободрение верным христианам, так и предупреждение о духовной опасности отказа от истинного христианского свидетельства и впадения в язычество. Некоторые особенности повествования Апокалипсиса можно объяснить тем, какие вызовы, в понимании автора, стояли перед конкретными адресатами его книги.

Приведем пример применения всех трех подходов в интерпретации образа «двух свидетелей» (Откр 11) и образа «зверя» (Откр 13).

Применение трех подходов для интерпретации образа «двух свидетелей»