Беспокойные

Кайл с друзьями – двумя братьями-качками, которые выглядели так, будто тягают машины для развлечения, – начали приходить к нему по несколько раз на дню, спрашивать о деньгах. Дэниэл перестал выходить из комнаты и открывать дверь. Теперь он ушел в долги на десять тысяч долларов.

Энджел училась в Айове. Всё лето и осень она работала официанткой, выходила в ночь и в выходные, чтобы скопить на весенний семестр за границей – в Непале, где собиралась преподавать в школе для девочек, а потом всё лето путешествовать по хостелам Юго-Восточной Азии. Она всегда любила архитектуру, фанатела от городского планирования, различий общественного транспорта. Дэниэл несколько недель избегал ее звонков, но потом однажды вечером ответил и рассказал про свою полосу неудач, про деньги, которые взял у Кайла. «Мне нужна помощь, – сказал он наконец. – Я верну через неделю». Она колебалась, но согласилась переслать ему десять тысяч долларов. Кайл от него отвяжется, Дэниэл снова погасит кредиты, потом возьмет еще один заем и вернет ей.

Но хоть Дэниэл и заплатил Кайлу, он не предугадал, что настолько испортил кредитную историю, что его заявление на кредит отклонят. Он решил сыграть в последний раз, чтобы вернуть Энджел хоть что-то, но не предугадал такое дурацкое поражение: почти всю раздачу он шел к победе с парой тузов при закрытых картах, только чтобы по-крупному проиграть некому «Ричу Дэнджеру», который дождался две пары на ривере. И Дэниэл не представлял себе ни гнев Энджел, ни того, что, когда он с ней не расплатится, она позвонит Питеру и Кэй и расскажет о его игровой зависимости, хорошо хоть не о долге. Когда пришло письмо от декана, он уже был в Риджборо, посещал собрания анонимных игроков в гараже в Литтлтауне. Он обещал Энджел, что всё ей возместит, что изменится.

– Ты только всё портишь, – сказала она. – Не звони больше.

Теперь он жалел, что не может рассказать ей об ответе Майклу, о том, как ходил на Рутгерс-стрит. Дело было не только в том, что он не знал других приемных детей (когда он рассказал о своем усыновлении бывшей девушке, Карле Муди, она вздохнула: «Это так волшебно»), – просто с Энджел можно было поговорить так, как ни с кем. Она не притворялась. Когда он рассказывал о музыке, она не прикидывалась, что знает больше, чем есть на самом деле, и ему никогда не было с ней скучно, даже когда она без умолку грузила его различиями нью-йоркского и лондонского метрополитенов или слала фотки котов, которых собиралась купить, но так и не покупала, или рассказывала про тот раз, когда у нее с соседкой кончился бензин в долгой поездке в никуда и они потерялись на кукурузном поле. Может, из-за того, что они знали друг друга столько лет, она ему была почти как сестра.

В один из последних разговоров Энджел сказала, что родители хотят, чтобы она поступала в мед:

– Но меня стошнит, если придется резать труп. И я сказала Элейн – ты уж прости, но придется тебе довольствоваться соцработницей или кем-нибудь в этом роде. Она сказала, что я зарываю талант. В смысле – ну серьезно, Элейн, приди в себя.

Он рассмеялся и ответил:

– Из меня тоже фиговый сын профессоров.

– Значит, мы оба, как говорится, черные овцы. Хотя это какое-то расистское выражение. Будто если овца белая, то она хорошая.

– Ну, тогда давай перевернем. Я – белая овца.

– Но ты же всегда их радовал, – сказала она.

– Родителей-то? Не, ты что. Они хотели не такого ребенка.

Энджел это как будто удивило.

– Если бы это было правдой, тебе было бы всё равно. Уверена, они тобой гордятся, даже если не могут прямо сказать.

Она рассказала, что в старшей школе приняла большую дозу снотворного, и Элейн с Джимом отправили ее к психотерапевту, который назвал ее «враждебно настроенной».

– Я никому об этом не рассказывала.

Дэниэл не удалил ее номер из списка контактов. У него еще оставалась история их переписки, последнее сообщение – четыре месяца назад. Он набрал ей: «Я по тебе скучаю». Потом удалил начало и дописал: «Скучаю без наших разговоров, работаю над тем, чтобы вернуть долг. спс, что рассказала родителям про покер, серьезно». Стер всё и заменил на: «Пойдешь в субботу на др папы?» – и нажал отправить. Теперь, когда они больше не были друзьями, он будто уже не мог быть с ней искренним и одним махом удалил всю переписку, сотни сообщений, а потом удалил с телефона ее имя и номер.

Проверил почту. Майкл еще не ответил, а когда телефон зазвонил, это оказалась всего лишь Кэй. «Увидимся в субботу, – напомнила она. – Не забудь анкеты».

Он достал анкеты для Карлоу-колледжа и разгладил.