Берег Живых. Выбор богов. Книга вторая

Что повлечёт за собой её послание, она догадывалась. Вряд ли эта девица значила для Высокого Лорда так много, чтобы ради неё тот стал жертвовать их с Амахисат союзом. Люди вообще значили в глазах высокорождённых немного, хоть эльфы и скрывали своё отношение за цветистыми речами о свободе и новом пути. К тому же Иссилан прекрасно знал: принц находится в руках царицы. Рисковать он не станет – и без того уже переступил черту.

Амахисат всегда понимала, что их союз не вечен. Эльфы не заключали вечных союзов даже друг с другом, что уж говорить о союзах с рэмеи… пусть даже дело и касалось рэмеи, которую Саэлвэ когда-то любил. «Непокорный ветер с юга, сызнова раздувший угасающее пламя моей размеренной клонившейся к закату жизни» – так он её называл. Но она никогда не позволяла себе обманываться – ни тогда, под песни зачарованных флейт под сенью вековых деревьев, ни годы спустя, когда их соединил совсем уже иной союз, пожалуй, даже более крепкий. Её любили многие, но для союза требовалось нечто гораздо большее, чем чувства.

А в самом главном из её союзов когда-то как раз не хватало чувств… пока это не перестало иметь значение.

Раз понимала временность она, тем более понимал и Иссилан. Вопрос оставался лишь в том, кто успеет выйти из игры первым. И сейчас Амахисат чувствовала в себе готовность сделать этот шаг. Она уже жалела, что последовала их уговору и передала в Данваэннон дар для Ллаэрвин, но что сделано, то сделано – течение реки вспять не повернёшь. Разумом она понимала даже, почему Иссилан организовал покушение: оно как ничто иное отводило подозрения от царицы, ставя Ренэфа в один ряд с Хэфером, в одну роковую цепь событий. Погиб один наследник и едва не погиб второй. То, как истово царица вместе с Великим Управителем помогала искать убийц, теперь обретало новую, даже более яркую окраску и более весомую причину. Если она рвалась восстановить справедливость для первого царевича, то что уж говорить о её собственном сыне.

Да, разумом она понимала…

Но дело касалось её Ренэфа.

Если бы речь шла об Анирет, она простила бы союзнику этот риск, даже приняла бы его как необходимый. Но её юный золотой сокол был неприкосновенен – и Саэлвэ позволил себе об этом забыть, закрыть на это глаза. Он знал, что в распоряжении Амахисат были и яд, и противоядие, что она предусмотрит всё, даже неслыханное. Но что если бы противоядие не подействовало вовремя? Что, если Ренэф не успел бы использовать его?.. Всё что угодно могло произойти там – Амахисат боялась даже представить.

Иссилан испытывал её – это было так же очевидно, как и выгодная для их общего плана причина покушения и дальнейшей провокации. Саэлвэ знал, как далеко зашла его союзница, и хотел знать, зайдёт ли она ещё дальше.

Зайдёт. Но не в том направлении, в котором её подталкивали.

Царица устало потёрла виски. Несколько строчек письма изнурили её больше, чем все государственные дела за этот день. Нехотя она потянулась за посланием от своих осведомителей на острове Хенму, пробежала взглядом пару зашифрованных строк. Ну, хоть там всё оставалось по-прежнему – в жизни дочери не происходило ничего примечательного. И ни слова о големах. Стало быть, не отдал Секенэф таких распоряжений.

Докладывали царице исправно, но ровным счётом ничего нового в этих докладах не содержалось. Анирет училась прилежно. Страж Таэху не менее прилежно сторожил. Осведомитель упомянул какой-то обмен письмами с Хатепером, но на этот счёт Амахисат не беспокоилась – Великий Управитель питал к племянникам слабость и не забывал о них. Она говорила с дипломатом открыто – про обучение царевны он охотно рассказывал и делал это с такой гордостью за её успехи, которой не находила в своём сердце сама Амахисат.

Мысли царицы снова вернулись к принцу Эрдану. Если её осведомители и в этот раз окажутся на высоте, как при обнаружении предательства Ареля, – это будет выглядеть, мягко говоря, подозрительно. В работе рука об руку с хранителем секретов требовалась деликатность. Он и так уже узнал слишком много про Колдуна: Ассаи, будь он неладен, сболтнул перед смертью лишнего. Нужно предупредить Вирнана, чтобы исчез на время, не рисковал лишний раз, пока всё не уляжется…

А ведь скоро Секенэф вернётся и тоже вплотную займётся поисками. Жертвовать своими верными рэмеи и людьми Амахисат не любила, но кем-то в этой истории пожертвовать придётся, чтобы подвести крепкую основу под нападение на эльфийского принца. Вопрос только – кем? Но, кажется, она уже знала… оставалось переплести нити воедино.

Были те, кто готов принести такую жертву с радостью. Она будет честна. У всего есть цена.

А время подумать, как решить остальное и вывести Ренэфа на след, у неё ещё есть. Это, конечно, было бы просто идеально… но и неидеальный вариант тоже подойдёт.

Пришла пора выходить из игры. И слишком много нитей ещё оставалось опасно брошенными… Это никуда не годится, ведь до Разлива тяжёлые дела стоит завершать.

* * *

Перкау пришёл в себя… и в очередной раз удивился, что всё ещё жив.