Берег. Свернуть горы

Юля вернулась в комнату села перед трюмо и посмотрела на парик из каштановых волос. Немного подумав, она решила отнестись к нему как к театральному реквизиту, надела его и собрала волосы в красивую прическу, как у Элизабет. Шпильки она нашла в шкатулке на трюмо. В одном из ящиков она нашла складной нож, похожий на тот, что имелся у Юли, но остался на Итон-Сквер: "Мне кажется, мы и правда похожи. Ты. Лиз, наверное, тоже могла постоять за себя. Займу у тебя эту вещь ненадолго. Может оказаться весьма кстати". Она нажала на кнопку, и лезвие вылетело вперед в мгновение ока. Юля нашла иголку и нитку. Через пять минут нож обрел укромное место в складках ее наряда.

Закончив сборы, Юля огляделась. Сложно было представить, что в этой комнате давно никто не жил. Элизабет любила бордовый и розовый цвета, потому что они преобладали как в ее одежде, так и в интерьере. Дубовая кровать под балдахином так и манила прилечь, но тут раздался стук в дверь.

— Войдите.

На пороге стоял Эдвард.

— Джулия, я…

Увидев Юлю, он вошел в комнату и прислонился к стене, не в силах отвести взгляд.

— Лиз… — прошептал он, схватившись за сердце.

Юля поднялась ему навстречу, сообразив, что Эдвард сейчас видит перед собой не ее, а свою жену, и замерла, выдерживая паузу.

Эдвард оторвался от стены и подошел к ней так близко, что Юля, смутившись, повернулась к трюмо. Машинально она взяла флакон духов и нанесла на кожу несколько капель. По комнате поплыл аромат лилии. Эдвард закрыл глаза и вдохнул его всей грудью.

— Этот запах, — простонал он и развернул Юлю за плечи.

«С париком явно вышел перебор. Твою дивизию! Ситуация выходит из-под контроля», — ее единственным желанием было, чтобы кто-нибудь постучался к ним и прервал эту мучительную для обоих сцену. Одного пылкого взгляда Эдварда хватило, чтобы ее грудь тотчас налилась приятной тяжестью. Воспоминания о его властных губах и жарких прикосновениях к изнывающему от желания телу навсегда врезались в память. Возможно, дело в лекарстве, что он колол ей. Его изобретение — стриптовины, действовали почище конского возбудителя. Но исследования показали, что ничто так не ускоряет выздоровление как всепоглощающая сила любви: «Ох, и передозил он со своим зельем. До сих пор накрывает».

Все в отце Роберта казалось Юле непонятным. Этот человек ради того, чтобы видеть ее время от времени в своем доме, да и то в качестве жены сына, не глядя отстегнул в России колоссальную сумму. Он то манил ее к себе, то отталкивал. Сейчас ей хотелось сбежать из комнаты и спрятаться в объятьях Роберта: простых, родных и понятных. Но в то же время неведомый до конца ей зверь пробуждался в ней от глубокого сна, безумно желая подчинить ее волю этому мужчине, обладающему странной властью над Юлиным сознанием. Фаррелл-старший и пугал, и возбуждал ее одновременно, как никто, никогда в жизни. В такие моменты она могла просчитать его следующий шаг и предвидеть откровенные желания. В нем жил зверь, родственный тому, что незримо существовал в ней. И действовал он смело, будоража ее воображение.

— Мне кажется, я схожу с ума, — Эдвард обхватил ее за талию и привлек к себе. Его требовательные губы пленили ее рот. Переплетаясь с его языком в жарком танце дикого поцелуя, Юлю охватило желание сокрушительной силы оказаться взятой Эдвардом на постели без прелюдий и объяснений.

Фаррелл-старший, не отрываясь от ее губ, словно прочитал ее мысли и повлек к кровати. Она уперлась руками в его грудь.

— Отец, что ты делаешь? — крикнула Юля, выйдя победителем из схватки со своим внутренним зверем.

Расчет оказался правильным. Эдвард открыл глаза и стряхнул с себя наваждение.

— Отец… да, отец! Джулия, прости меня, — он отстранился, удерживая ее за талию, — я позволил себе лишнее.

— И ты меня прости. Мне не стоило все это надевать, — бездумно она расстегнула молнию на талии и потянула платье за лямки вниз.

— Не-не-не. Прошу, останься в нем, — Эдвард вернул лямки на место и застегнул молнию на ее талии.

Порочная страсть отступила. С искренней любовью смотрели они друг на друга, понимая, что могло бы быть между ними и никогда не должно случиться. Юле стало неловко за свое поведение. Роберт боготворит ее, а она второй раз чуть не отдалась его отцу.

— Дорогая… Нет. Любимая моя, скажу тебе это в последний раз, — Эдвард обнял ее, но уже без излишней пылкости. — Каждый вечер, закрывая глаза, я жалею, что не нашел силы сделать тебя своей женой, но понимаю и то, что ты просто создана для Роберта. Поэтому знай, я люблю тебя… как женщину, но моя любовь ровным огнем будет всю жизнь согревать и защищать тебя от невзгод. Вы с моим сыном — все, что есть у меня в жизни… Я, собственно, вот зачем пришел…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Мистер Фаррелл развернул ее лицом к зеркалу и велел.

— Закрой глаза.

Юля послушалась. Через мгновение она ощутила его пальцы на своей коже, и нечто холодное, но приятное легло вокруг шеи. Открыв глаза, Юля увидела бриллиантовое колье.