Белый клык

Suddenly he saw a strange thing like mist beginning to arise from the sticks and moss beneath Grey Beaver's hands.	И вдруг он увидел, что из-под рук Серого Бобра над сучьями и мохом поднимается что-то странное, похожее на туман.
Then, amongst the sticks themselves, appeared a live thing, twisting and turning, of a colour like the colour of the sun in the sky.	Потом из этого тумана, крутясь и извиваясь, возникло чтото живое, красное, как солнце в небе.
White Fang knew nothing about fire.	Белый Клык не подозревал о существовании огня.
It drew him as the light, in the mouth of the cave had drawn him in his early puppyhood.	Но огонь притягивал его к себе, как когда-то в пещере в дни младенчества его притягивал свет.
He crawled the several steps toward the flame. He heard Grey Beaver chuckle above him, and he knew the sound was not hostile.	Он подполз поближе, услышал над собой смех Серого Бобра и понял, что и в этих звуках нет ничего враждебного.
Then his nose touched the flame, and at the same instant his little tongue went out to it.	Потом Белый Клык коснулся пламени носом и одновременно высунул язык.
For a moment he was paralysed.	В первую секунду он оцепенел.
The unknown, lurking in the midst of the sticks and moss, was savagely clutching him by the nose.	Притаившись среди сучьев и моха, неизвестное вцепилось ему в нос.
He scrambled backward, bursting out in an astonished explosion of ki-yi's.	Белый Клык отпрянул от огня, разразившись отчаянным визгом.
At the sound, Kiche leaped snarling to the end of her stick, and there raged terribly because she could not come to his aid.	Услышав этот визг, Кичи с рычанием рванулась вперед, насколько позволяла палка, и заметалась в бессильной ярости, чувствуя, что не может помочь сыну.
But Grey Beaver laughed loudly, and slapped his thighs, and told the happening to all the rest of the camp, till everybody was laughing uproariously.	Но Серый Бобр смеялся, хлопая себя по бедрам, и рассказывал всем о случившемся, и все тоже громко смеялись.
But White Fang sat on his haunches and ki-yi'd and ki-yi'd, a forlorn and pitiable little figure in the midst of the man-animals.	А Белый Клык, усевшись на задние лапы, визжал и визжал и казался таким маленьким и жалким среди окружающих его людей.
It was the worst hurt he had ever known.	Это была самая сильная боль, какую ему пришлось испытать.
Both nose and tongue had been scorched by the live thing, sun-coloured, that had grown up under Grey Beaver's hands.	Живое существо, возникшее под руками Серого Бобра и похожее цветом на солнце, обожгло ему нос и язык.
He cried and cried interminably, and every fresh wail was greeted by bursts of laughter on the part of the man-animals.	Белый Клык скулил, скулил не переставая, и каждый его вопль люди встречали новым взрывом смеха.
He tried to soothe his nose with his tongue, but the tongue was burnt too, and the two hurts coming together produced greater hurt; whereupon he cried more hopelessly and helplessly than ever.	Он попробовал лизнуть нос, но прикосновение обоженного языка к обожженному носу только усилило боль, и он завыл еще отчаянней, еще тоскливей.
And then shame came to him.	А потом ему стало стыдно.
He knew laughter and the meaning of it.	Он понял, почему люди смеются.