Белый клык

"You poor devil," he said gently, rubbing White Fang's ears and tapping his spine.	-- Эх ты, бедняга! -- ласково сказал он, почесывая ему за ухом и гладя по спине. -- Уезжаю, старина.
"I'm hitting the long trail, old man, where you cannot follow.	Тебя в такую даль с собой не возьмешь.
Now give me a growl-the last, good, good-bye growl."	Ну, порычи на прощанье, порычи, порычи как следует.
But White Fang refused to growl.	Но Белый Клык отказывался рычать.
Instead, and after a wistful, searching look, he snuggled in, burrowing his head out of sight between the master's arm and body.	Вместо этого он бросил на хозяина грустный, пытливый взгляд и спрятал голову у него под мышкой.
"There she blows!" Matt cried.	-- Гудок! -- крикнул Мэтт.
From the Yukon arose the hoarse bellowing of a river steamboat.	С Юкона донесся резкий вой пароходной сирены.
"You've got to cut it short.	-- Кончайте прощаться!
Be sure and lock the front door.	Да не забудьте захлопнуть переднюю дверь!
I'll go out the back.	Я выйду через заднюю.
Get a move on!"	Поторапливайтесь!
The two doors slammed at the same moment, and Weedon Scott waited for Matt to come around to the front.	Обе двери захлопнулись одновременно, и Скотт подождал на крыльце, пока Мэтт выйдет из-за угла хижины.
From inside the door came a low whining and sobbing.	За дверью слышалось тихое повизгиванье, похожее на плач.
Then there were long, deep-drawn sniffs.	Потом Белый Клык стал глубоко, всей грудью втягивать воздух, уткнувшись носом в порог.
"You must take good care of him, Matt," Scott said, as they started down the hill. "Write and let me know how he gets along."	-- Берегите его, Мэтт, -- говорил Скотт, когда они спускались с холма. -- Напишите мне, как ему тут живется.
"Sure," the dog-musher answered.	-- Обязательно, -- ответил погонщик. -- Стойте!..
"But listen to that, will you!"	Слышите?
Both men stopped.	Он остановился.
White Fang was howling as dogs howl when their masters lie dead.	Белый Клык выл, как воют собаки над трупом хозяина.
He was voicing an utter woe, his cry bursting upward in great heart-breaking rushes, dying down into quavering misery, and bursting upward again with a rush upon rush of grief.	Глубокое горе звучало в этом вое, переходившем то в душераздирающий плач, то в жалобные стоны, то опять взлетавшем вверх в новом порыве отчаяния.
The Aurora was the first steamboat of the year for the Outside, and her decks were jammed with prosperous adventurers and broken gold seekers, all equally as mad to get to the Outside as they had been originally to get to the Inside.	Пароход "Аврора" первый в этом году отправлялся из Клондайка, и палубы его были забиты пассажирами. Тут толпились люди, которым повезло в погоне за золотом, люди, которых золотая лихорадка разорила, -- и все они стремились уехать из этой страны, так же как в свое время стремились попасть сюда.