Беги, а то заколдую!

— Давненько я так не развлекалась, — потянулась она довольно, чуть не мурлыча. — Что, Корнелиус, я тебе говорила? Они прекрасная пара, и скоро нас ожидает свадьба.

Мэтр пожал плечами — мол, был не прав.

— Как тебе этот дракон? — вдруг сменила тему королева. — Очень красивый мужчина, правда?

— Не могу судить, — сухо отвечал маг.

— Говорят, раньше драконы были очень охочи до девиц, — королева смотрела из-под ресниц. — Я, правда, не девица…

— Миррей, вам нет нужды кокетничать. Вы молоды и прекрасны.

— Да? — ее величество встала и подошла к нему, так и стоящему в двух шагах от двери. Платье с шуршанием волочилось за ней по ковру. — Может быть, может быть. Но что мне до того, раз мои достоинства не привлекают мужчин, — и она уставилась на него с вызовом.

Магистр хотел что-то сказать, даже сделал движение навстречу, но промедлил какое-то мгновение.

— Вернёмся к нашим делам, — Миррей круто развернулась, заложила руки за спину и прошлась взад-вперёд. — Вернее, к твоей отставке. Сам видишь, я не могу её принять. У тебя нет достойного преемника. Ах, как жаль, как жаль, — и она с нарочитым сожалением развела руками. — Зато ты можешь продолжить писать мне стихи.

— Но я не могу остаться, — глухо проговорил Корнелиус и опустил глаза.

— Но почему?! — жестко спросила королева и огляделась. Оркская кровь возмущенно кипела.

— Миррей, — магистр наконец-то поднял взгляд и заговорил твердо, четко. — Поймите, я влюблен, давно влюблен в прекраснейшую женщину в мире. Но я недостоин ее и мы никогда не сможем быть вместе. Кто я и кто она? Если бы я мог сказать ей все и прожить жизнь рядом, я был бы счастливейшим человеком! Но я вынужден уйти, дабы сохранить остатки достоинства.

— Ах так?! — Миррей прыгнула к стене и сорвала с крюка охотничий прабабушкин аркан, висевший там с незапамятных времён, а сейчас так вовремя попавшийся на глаза. — У меня есть идея получше!

Веревка свистнула, спеленав Корнелиуса от плеч до щиколоток.

«Давно бы так!» — обрадовалась оркская кровь.

«В данной ситуации не могу не поддержать», — согласилась эльфийская.

— Казню! На каторгу отправлю! — бушевала королева всей своей смесью кровей и подтягивала магистра ближе. — Как же ты меня вымотал, Корнелиус! Посажу в башню! Нет, в казематы!!!

— Меня? — уточнил магистр спокойно.

— Нет! Эту дурную девку! Тогда, может быть, ты заметишь женщину, которая готова отдать тебе сердце. И руку!

— Кто же она, Миррей? — Корнелиус улыбался — так прекрасна была правительница в гневе.

— Тебе непременно нужно, чтобы королева призналась первая? — Не разочаровала она его. — Что ж! Я люблю тебя, Корнелиус! Но у всего есть цена, мой дорогой мэтр. И у любви королевы тоже! А потому приказываю тебе жениться на мне! Немедленно!

— Прямо сейчас? — магистр одним движением пальцев освободился от пут.

— Можно и сейчас! И я повелеваю тебе полюбить меня, — голос королевы дрогнул, потому что сильные руки обвили её талию и недвусмысленно заставили чуть откинуться.

— Я всегда старался предугадать желания моей королевы, — шепнул маг, склоняясь к её губам. — Миррей, я давно люблю тебя… Очень давно…

— О, Пряха, — озадаченно вопросила королева ему в губы. — Так ты про меня все это время говорил?

— Конечно, — ответил магистр в промежутках между жаркими поцелуями. — Ты единственная женщина, которую я когда-либо любил, Миррей!

— Теперь я окончательно уверилась, что мы друг друга стоим, — нервно засмеялась она. — Не вздумай дожидаться медового месяца, — простонала ее величество, смело обвивая ногами крепкие магистерские бёдра.

* * *

В то же самое время в «Королевской перчатке» лерд Ригби хранил спокойствие и молчание среди наседавших на него лердов. Причиной столь сильного волнения стали ставки на то, кто займёт должность придворного мага. Одна партия считала: раз оба претендента отказались добровольно, то несыгравшие ставки следует вернуть. Вторая — раз свои испытания кандидаты выполнили, то их ставки выиграли и им следует оплатить выигрыш или хоть ставки вернуть.

Лерд Ригби, как мы знаем, сидел молча, раскрыв перед собой правила клуба, в которых пространно и многостранично было расписано, почему и в каких случаях несыгранные ставки переходят в собственность клуба. Как выразился лерд Горни, отхохотавшись, когда негодующий лерд Мапонус изложил ему обстоятельства дела: «Что с возу упало, то троллю попало», — и предложил поискать в родословной лерда Ригби соответствующие корни.

* * *

И ужин в честь помолвки и примирения семей, и предсвадебные приёмы не обошлись без стычек эльфов и гномов: язвительных перепалок, взаимных подколок, завуалированных насмешек, что должно было доставить жениху и невесте множество неприятных минут, но не доставило.

Во-первых, оба были привычны к тому, что при любой возможности гномы ругают эльфов, а эльфы бранят гномов, а потому особо в разговоры не вслушивались. Во-вторых, они были слишком заняты друг другом и строительством мастерской и лекарни, а потому не обращали внимания на всякие глупости.