Беги, а то заколдую!

Дуэлянты посмотрели друг на друга, улыбнулись, кивнули. Исчезли и нежить, и поросята — а Эби и Нат остались на вихрях и разом повернулись к королевской ложе. Подняли руки. По трибунам пронёсся единодушный выдох удивления.

— Это нападение на королеву?!! — тонким восторженным голосом поинтересовался кто-то из акул пера.

Вудхаус-старший встал, полковник Горни окаменел с зажатой в руке бородой… И тут над стадионом потемнело, с рук магов сорвался огненный фейерверк, очертивший над ареной горные вершины и зеленую долину — и под звуки величественных песен поскакали по ней сияющие прекрасные пегасы — прямо к королевской ложе, и там попарно подходили к королеве, словно в странном танце, и кланялись, и отлетали в стороны, как большие птицы.

Ее величество усмехнулась. Встала и несколько раз с удовольствием хлопнула в ладоши.

И это стало словно спусковым крючком для эмоций толпы. Народ ахал, народ кричал от восторга, глядя на сияющие парусники, плывущие по небу, на огненные цветы, на лик королевы в сияющей короне, на чудных зверей, на звездные дожди и танцующие луны! Королева сидела, откинувшись, с довольной улыбкой, и смотрела почему-то на мэтра Корнелиуса. А когда все закончилось, перевела взгляд на его помощников, стремительно встала и подошла к балюстраде.

— Вы удивили и порадовали меня, мэтр и мэтрис, — прозвучал ее звучный голос, усиленный магическим амулетом. — Но это не то, чего я ожидала от вас. Поэтому объяснитесь!

— Ваше величество! — смело заговорила гномка, тоже усиливая голос. — Я благодарю за честь, которую вы мне оказали, предложив завоевать должность вашего придворного мага в сражении с достойным претендентом. Наше состязание показало мне мои сильные и слабые стороны, но я поняла, что не обладаю достаточной компетенцией для того, чтобы занять эту должность. Мне не превзойти мэтра Корнелиуса. Я прошу вашей милости — разрешите мне служить вашему величеству в качестве мага амулетов. Так я принесу больше пользы короне!

На Горни-отца было страшно смотреть. Весь багровый, с всклокоченными волосами, он со стоном уронил голову на грудь, как смертельно раненный.

— Тогда вы займёте эту должность, Вудхаус, — обратилась Миррей к эльфу.

Лерд Триггвиэль просиял.

— Нет, ваше величество, — решительно и чётко отказался Натаниэль.

Его отец рванул на груди душившую его кружевную сорочку и выпрямился с остекленевшим взглядом.

— Я мог бы сказать о себе всё то же, что и мэтрис Горни. Но это не главное.

— И что же главное? — королева очевидно развлекалась. У мэтра Корнелиуса был отсутствующий вид задумавшегося о своём человека.

— Я не чувствую призвания быть придворным магом. Моя стезя — приносить благо живому, это в моей натуре. Лечить, но не людей, а животных. Они нуждаются в нашей заботе не меньше.

— И что же мне с вами делать? — словно задумчиво проговорила королева, на самом деле провоцируя народ на отклик.

Народ, обожающий в этот момент свою королеву, поднял невообразимый шум. Зрители вопили, стенали и веселились, возмущались и требовали то ли наказать, то ли наградить, и шум стоял такой, что жители столицы, не попавшие на арену, были уверены, будто дуэль состоялась, а видения — это часть испытания, тем более что отблески фотовспышек сияли высоко над ристалищем, как молнии.

Пишущая братия вертелась ужами на горячей сковородке, пытаясь запечатлеть для завтрашних репортажей и главных героев, и реакцию зрителей.

Королева с милостивой улыбкой слушала шум, а затем подняла руку, и огромный стадион затих.

Эби рискнула посмотреть в сторону родителей. Мама казалась на удивление спокойной и цвет лица у неё был обычный. Отец, видно, взял себя в руки, сидел прямо и дым из ноздрей уже не шёл.

Нат тоже повернулся к ложе Вудхаусов. Невозмутимая леди Элинор держала нюхательные соли перед лицом лерда и свободной рукой растирала ему виски. Натаниэль поскорее отвёл глаза.

— Подойдите ко мне, мэтр Корнелиус, и вы, мэтр и мэтрис, — приказала она. — И вы, Горни, Вудхаус, жду вас с супругами.

Когда все собрались — хмурые папы, взволнованные мамы, каменноликий мэтр Корнелиус и держащиеся за руки Натаниэль и Эби, а также гроздьями повисшие снаружи королевской ложи газетчики, — королева под щелчки фотообскуров и вспышки продолжила:

— Мэтр Корнелиус, прошу вас помочь мне вручить заслуженные награды.

Магистр подошел, поклонился и не сразу выпрямился, пронзенный воинственным взглядом правительницы.

— Итак. Я награждаю орденом Доблести и Чести леди Эбигейл Горни, — мэтр Корнелиус подал королеве орден на бархатной подушке, и Миррей возложила массивную цепь на плечи Эби. — Награждаю орденом Доблести и Чести лерда Натаниэля Вудхауса, — и вторая цепь с золотым клинком и свитком опустилась на плечи эльфа. — Вы показали, что товарищество важнее регалий и выгоды. И что благо страны должно быть выше вражды, — добавила она величественно.

Народ, словно ждал знака, воодушевленно заорал, затопал, захлопал, задудел и забарабанил. Королева, как воспитатель в детском саду, снова подняла руку, и все замолчали.