Его тон был вполне серьезен, но выражение на лице... Он похлопал меня по плечу и вернулся на свое место.
9. «Ложка дегтя»
Наступало утро.
Все еще спали, и лишь я бодрствовал, ворочаясь и так, и эдак. Прошло уже несколько недель после прибытия в столицу, и на фоне общего напряжения в связи со сменой обстановки, участившимися караулами, все ритмы и фазы здорового сна сбились окончательно. Волчьи сны довершали картину. Все чаще, засыпая, я заново открывал глаза – но уже другие.
Пребывание в теле лютоволка вовсе не шло мне на пользу. Обычно сдержанный и хладнокровный, теперь я начинал чувствовать какие-то совершенно чуждые моей натуре импульсивные порывы. Убить. Растерзать. Съесть. После каждого пробуждения мир казался неполноценным. Лишенным части вкусов и запахов, красок и звуков, эмоций. И это откровенно пугало.
Стараясь не шуметь, я быстро оделся. Я взял лук и колчан, и начал пробираться к выходу. У дверей башни я встретил сонного Десмонда.
– Что, опять не спится? – зевая, спросил он.
– Вроде того.
– Может, тогда сменишь меня? А я пойду подремлю?
– Достоишь, не развалишься. Мне еще вечером заступать.
– Как знаешь. Но если что – я здесь.
Новый день встретил меня буйством красок и криком чаек. Вот где надо жить, а не кутаться в меха и мерзнуть на краю света. И ведь я еще не наблюдал местную зиму. Жить несколько лет в кромешной тьме, ежедневно прокапывая норы в навалившем по самые зубцы снегу, просто ради того, чтобы добраться от спальни до обеденного чертога – удовольствие довольно сомнительное, как по мне.
Но лето не продлится вечно – и я старался впитать как можно больше тепла, эмоций и новых ощущений. По моим расчетам, впереди предстояло еще несколько месяцев спокойной и мирной жизни – ровно столько могло занять расследование лорда Эддарда. Это время я намеревался использовать с умом. Заняться пока было чем. Список дел стелился на полу множеством завитков, и на первых позициях значились самые приоритетные.
Первым делом я нашел мастера, который по форме, выдавленной на куске воска, сделал новый ключ от покоев десницы. Заломил он за него пять серебряных оленей, но я легко расстался с ними. Это стоило того. Тем более, я находился на полном, так сказать, государственном обеспечении, и еженедельное жалование почти ни на что не приходилось тратить – оно так и скапливалось в сундуке.
Покои десницы охранялись исключительно в присутствии в них лорда Эддарда, а посещал он их нечасто, почти все время будучи занятым на должности. Расписание караулов и постов я знал на зубок, так что избежать нежелательных глаз и ушей не составило труда.
Долго же мне тогда пришлось нащупывать острием кинжала крючок дверцы в камине, ведущей в тайные проходы башни Десницы. Выходов из туннелей оказалось на удивление много: из книг я знал всего о нескольких, но стоило исследовать поподробнее... Спустя некоторое время я обнаружил куда более удобный и неприметный лаз – в одном из чуланов этажом ниже покоев десницы. Судя по почти равномерному слою пыли в прилегающих туннелях, за последнее время он использовался очень редко. Так что мне теперь не приходилось каждый раз забираться в опочивальню лорда Эддарда.
С тех пор я начал понемногу исследовать секреты башни и прилегающих подземелий. При этом всем приходилось соблюдать все мыслимые и немыслимые меры скрытного перемещения: если Варис вдруг узнает, что я расхаживаю по его угодьям… Всей моей конспирации придет конец.
Вторым делом значилось посещение Драконьего Логова. Под этими величественными руинами находился весьма внушительный тайник с залежами дикого огня. Знание местонахождения конкретно этих сосудов было утеряно, когда Цареубийца вырезал всех пиромантов, отвечающих за минирование столицы при восстании Роберта. В книге тайник под Драконьим Логовом обнаружили совершенно случайно – уже ко времени битвы на Черноводной.
А пока об этом месте знал только я. И мне пришлось немало поискать, прежде чем обнаружить глубокие подвалы с рядами стеллажей, чьи полки были доверху забиты глиняными горшками, исполненными в виде различных фруктов. Еще одна из причуд Безумного Короля.
Конечно же, я не удержался от того, чтобы умыкнуть с собой несколько штук – каждый из них вполне умещался в ладони. При их переноске требовалось соблюдать невероятную осторожность. Даже только приготовленный дикий огонь – штука крайне нестабильная, и с течением времени он становится только капризнее. А уж эти перезревшие «фрукты» за семнадцать лет обзавелись настолько крутым нравом, что одно неосторожное движение – и все, прости-прощай.
Я предположил, что их можно использовать в качестве зажигательных гранат – и оказался прав. Испытав парочку штук далеко за городом, я обнаружил, что они отлично взрываются, разбрызгивая в радиусе нескольких метров яшмовое дикое пламя, которое пожирало даже камень и не утихало несколько часов.
Третьим приоритетом значился сбор любого возможного компромата на определенный круг личностей, чтобы в решающий момент предоставить его нужным людям. Но с этим было пока туговато.