Башни человеческих душ (СИ)

Будучи школьником, он увлекся изучением электричества и радиотехники, и даже вступил в небольшой городской кружок энтузиастов, с трудом преодолев сдерживавший его страх. Но интерес и стремление заниматься любимым делом оказались сильнее терзавших его сомнений, и вскоре он начал делать заметные успехи и на этом поприще. Руководитель кружка, Абрахам Холден, или старина Эйб, как называли его близкие и друзья, весьма заинтересовался работами Ансельма, который сначала самостоятельно собрал электронные часы, а потом и радиоприемник, и посоветовал ему поступить на курсы военных связистов. Тогда человек, умевший использовать рацию, считался весьма редким специалистом и высоко ценился военным командованием, которое уже успело оценить всю прелесть беспроводной связи. Успешно выдержав все экзамены и закончив подготовку в рядах лучших студентов, его и еще девять человек после выпуска пригласили не куда-нибудь, а на службу в элитные подразделения Первой гвардии его Императорского Величества. Такую возможность нельзя было упускать! К тому же там платили весьма приличное жалованье, что помогло бы приблизить честолюбивую мечту Ансельма ближе к действительности. Но только одному Богу было известно, каких титанических усилий все это ему стоило. Сколько ночей он ни спал, сколько раз скрипя сердцем, переступал через самого себя, сколько пота излил, чтобы добиться подобной службы!

В один момент, не выдержав этого давящего напряжения, он бросился за помощью к городскому психиатру, стараясь найти у того лекарства от своего всепоглощающего страха. Внимательно выслушав его, доктор вытащил из шкафчика какие-то белые продолговатые пилюли собственного производства, и наказал применять строго по десять таблеток в месяц, в момент самых сильных панических приступов. И такая, казалось бы, пустяковая панацея действительно сработала! Ансельм чувствовал, как зловещая тень страха постепенно от него отступает, он стал приветлив, жизнелюбив и даже начала знакомиться с девушками, к большому облегчению его матери. Он регулярно наведывался к доктору за спасительными пилюлями, а тот, в свою очередь, брал с него весьма немаленькую плату, утверждая, что ему тоже нужно на что-то жить. Однако эти походы Ансельм держал в строжайшей тайне, ведь если бы командование узнало, что он посещает «доктора психа», его тут же выкинули бы из части с позорным клеймом, которое поставило бы крест на его карьере.

Но этот аспект его жизни так и остался тайной. Ансельм спокойно трудился связистом, однако поначалу не пользовался у своих сослуживцев большой популярностью. Делом было в том, что молодой радист обладал весьма скромным здоровьем и просто физически не мог потянуть программу тренировки элитных солдат, да к тому же был гораздо умнее всех своих товарищей, включая и офицерский состав. На первых марш-бросках он тянулся в самом конце колонны со своей переносной и тяжелой рацией, а сзади его пинками подгонял командир роты, капитан Эрвин Бойль. Когда Ансельм спотыкался и падал, капитан как можно громче кричал ему на ухо: «Подними свою тощую задницу, Кёлер! Мы не на показе мод, барышня! Это – марш-бросок и я не намерен терпеть в своей роте подобных щуплых слабаков! Если завтра начнется война и нашу роту сотрут в порошок из-за тебя, то клянусь богом, я восстану из мертвых и сожму твою трусливую глотку так сильно, что глаза вылезут наружу! Подъем, подъем! Не время отлынивать!». Если бы ни его выдающиеся умственные способности и отличное знание радиотехники, Ансельм ни за что в жизни не поступил бы в Первую гвардию. Просто не прошел бы по физическому отбору.

Однако он не унывал и вскоре понял, как завоевать всеобщее расположение. Когда командир роты отправлялся в командировку или по другим важным делам, так что его не бывало в казарме по несколько суток, Ансельм настраивал радиостанцию на прием развлекательных радиоволн, где читали фантастику, бульварные романы, передавали последние новости, сводки погоды или обзоры футбольных матчей, которые велись в прямом эфире. В сером и оторванном от мира казарменном быту, эта информация была на вес золота. Столпившиеся возле усилителя солдаты с упоением вслушивались в голоса дикторов, которые негромким эхом разлетались по помещению.